Охранитель - [80]

Единороссам от всего этого ни жарко ни холодно, а остальные парламентские партии могут утешать себя лишь тем, что имеют теперь право выдвигать кандидатов на выборах всех уровней без сбора подписей и внесения залога. Жизнь непарламентских усложняется еще и тем, что для отказа в регистрации Избиркому теперь будет достаточно обнаружить 10 процентов недостоверных подписей, а не 25, как раньше. В общем уничтожается бизнес мелких партий и их «регионалок», продававших себя под блокостроительство, а также профессиональных «рисовальщиков подписей» (их услугами пользовались очень и очень многие).

Также практикуются индивидуальные «зачистки». Например, челябинский бизнесмен Гартунг лишился Российской партии пенсионеров (РПП). Он сам отнял РПП у ее создателя Атрошенко в 2004 году. И немедленно развил бурную активность на региональных выборах, действовал так, будто всем по-прежнему можно все. Гартунгу объясняли, что он неправ. Он не слушался и не хотел договариваться. В общем, больше РПП он не возглавляет. Допрыгался и Рогозин — все идет к тому, что на весеннем съезде «Родины» ему придется как минимум согласиться на введение в «Родине» института сопредседателей, а как максимум — уйти в отставку.

5

Разумеется, невозможно не признать, что ситуация на партийном рынке поменялась кардинально. Там, где 15 лет назад было гуляй-поле, а пять лет назад не имелось даже единой партии власти, теперь действуют даже излишне жесткие правила. И могут ведь еще ужесточить.

Однако вряд ли правы те, кто обещает в ближайшее время сокращение числа российских партий до 4–5. Их явно будет никак не меньше 10. И потому, что Кремлю, и не только Кремлю, так надо. И потому, что на партийном рынке у нас работает немало умельцев. Найдут способы и подходы.

Я вполне могу понять тех, кто тоскует по веселым временам «ларечной демократии». Особенно тех, кто «с рук торговал» или «держал палатку» и кого теперь в «супермаркет» не пускают на порог. Помню, например, как в 1996 году в моем родном Красноярске на выборах в горсовет группа прохиндеев создала блок, в названии которого фигурировало имя фаворита одновременно проводившихся мэрских выборов. Тот ровным счетом никакого отношения к ним не имел, но сделать ничего не мог. Практически никакой кампании блок не вел (денег не было!). Но ребята заняли первое место, собрав 25,4 процента!!!), и четыре года заседали в горсовете. Правда, потом им выписали волчьи билеты.

Надо понимать, что происходящее сейчас есть необходимая плата за политическую и экономическую стабильность, за некую гарантию, что лелеемая некоторыми мечта устроить здесь Украину так и останется вредной фантазией. Можно не любить «Единую Россию», однако надо понимать, что реставрация «многопартийности» и «политической конкуренции» образца даже 1999–2000 годов автоматически предполагает не только возвращение на Охотный Ряд Явлинского и Немцова с Хакамадой (это еще можно перетерпеть), но и Гусинского с его паскудным НТВ, Бориса Абрамовича и прочих достойнейших людей в российскую политику. Мне многое не нравится из того, что делается, но вот ЭТОГО я категорически не хочу.

Пусть пока будет так, как есть. А дальше посмотрим.[58]

Отвыбирались

Выборы, о которых столько говорилось в последнее время, прошли. Мосгордума избрана. Увы, до сих пор находятся те, кто утверждает, что это были «праймериз» перед выборами в Госдуму 2007 года. Надоело, честное слово, объяснять, что «праймериз» не могут проводиться за два года и что результаты в Москве никогда не совпадали с общероссийскими. Ну да ладно. В целом кампания получилась показательной. Есть о чем поговорить.

1

В начале нужно высказаться о «Родине». Я был одним из немногих публицистов, открыто призывавших снять эту партию с выборов, и поэтому не могу не радоваться тому, что соответствующее решение было принято. Еще раз: надо было ее снять, и прекрасно, что сняли.

«Родина» опасна не столько тем, что поставила первым пунктом своей повестки тему национализма (а фактически — национал-экстремизма), для приличия обернутую в «борьбу с нелегальной миграцией». И не тем, что попыталась эту тему монополизировать. Рогозин, начиная с января, взялся играть с «революционной» риторикой, дескать власть прогнила и не выдержит хорошего удара с ноги. А вот это уже не шутки.

Еще весной в политические и экспертные круги была вброшена тема возможного союза Рогозина с «революционно» настроенными либералами, в первую очередь из юкосовской клиентелы. Вполне открыто этот проект был презентован в статье «Левый поворот», подписанной Ходорковским. Однако объективным условием такого союза выступает некоторое «обобщечеловечивание» рогозинской партии, ее смещение в сторону социал-демократии, социал-либерализма. Но на это «Родина» пойти не может, поскольку велик риск потерять часть ядерного электората — тех, кого раньше называли «красно-коричневыми», — без гарантий привлечения новых избирателей из числа левых либералов.

К тому же Рогозин весь этот год пытался усидеть на двух стульях. С одной стороны, как сказано, он заделался крутым «революционером», даже обещал «убить дракона». А с другой — продолжал бегать в Кремль, полагая, что теперь стал стоить дороже. Постоянно ходили слухи о том, что Рогозин ведет переговоры с представителями Ходорковского, Невзлина и Березовского. Но уже не слух, а факт то, что изначально на московских выборах «Родина» выступала в своем роде кремлевским агентом (иначе как на втором месте в ее списке оказался выдвиженец Кремля Антонец?), главной задачей которого было сделать так, чтобы мэрии жизнь малиной не казалась.