Охотский рейд комкора Вострецова - [9]
Вострецов планировал перед отплытием еще раз поговорить с командармом, но Уборевича срочно вызвали в Дальревком.
День 25 апреля выдался очень хлопотным: как всегда перед большим походом, вдруг обнаружилась масса всевозможных недоделок. Вечером вместе с комиссаром провели последний смотр боевой готовности Нерчинского полка. Потом — последние приготовления к выходу в море, уточнения, проверки, перепроверки.
И вот в 10 часов вечера первый и третий батальоны были подняты по тревоге и бегом направились в военный порт. Через час экспедиционный отряд был готов к походу.
А на «Ставрополе» в это время проходило секретное совещание политсостава экспедиционного отряда. Степан Сергеевич ознакомил присутствующих с целью экспедиции. Завтра, когда корабли будут в открытом море, командиры и политработники отряда расскажут красноармейцам о целях и задачах экспедиции, и тщательно оберегаемый секрет перестанет быть тайной для рядовых бойцов. Потом Вострецов и Пшеничный провели короткое совещание с командным составом обоих кораблей.
Командующий судами Азарьев писал: «В ночь с 25 на 26 апреля на „Ставрополе“ состоялось секретное заседание под председательством тов. Вострецова, при участии командиров крейсеров[22] „Ставрополь“ и „Индигирка“, начальника оперативного отдела штаба морсил т. Престина, моего помощника тов. Вологдина, состоящего при мне комиссара тов. Богданова и меня. Вострецов знакомил всех присутствующих с целью экспедиции, а также параллельно с этим вырабатывались некоторые условия плавания в гг. Охотск и Аян… Кроме того, были выработаны правила сигнальной и радиотелеграфной вахты и некоторые мелкие вопросы плавания. Отход был назначен на 26 апреля в б часов утра. А в 4 часа утра на „Индигирке“ при подъеме парового катера из-за лопнувшей оттяжки отводного блока катер ударился о ванты левого борта фок-мачты, которые лопнули, и сломалась пятка подъемной стрелы, следствием чего явилась опасность падения мачты при качке, а также невозможность подъема парового катера. Немедленно технические силы порта приступили к устройству новой пятки и замене лопнувших вант новыми»[23].
Авария на тринадцать часов задержала выход кораблей в море. В эту беспокойную ночь многие из командиров и политработников экспедиции не сомкнули глаз. А намаявшиеся за день красноармейцы спали богатырским сном. На рассвете сильный грохот упавшего катера разбудил многих из них, они прильнули к иллюминаторам, но, ничего не поняв, забрались на нары досматривать сны.
Прохладный день 26 апреля клонился к концу. Несмотря на то, что в бухте был штиль, у гранитных берегов военного порта гуляли высокие волны. Тяжело наваливаясь на пароходы, они нехотя откатывались назад.
В 17 часов на «Индигирке» заработала лебедка, загремели якорные цепи, пароход снялся со швартовых и тихо, без прощальных гудков вышел из бухты Золотой Рог. Через час так же незаметно покинул Владивосток и флагманский корабль экспедиции «Ставрополь». В 21 час пароходы встретились и уже вместе вышли в океан. В голубом прозрачном мареве исчез, растворился родной Владивосток… Через несколько часов судна прошли мимо острова Аскольда, маяк которого долго мигал им прощальными огнями. Но вот и он скрылся, поглощенный морским простором. Корабли взяли курс на север.
В это время на пароходах командиры и политработники проводили собрания, зачитывали бойцам приказ командования о ликвидации банды Пепеляева, беседовали о целях и задачах экспедиции. Сам Вострецов, его заместители Безродный и Погребов, военком отряда Пшеничный побывали в каждом жилом отделении, лично переговорили со многими армейцами. И каждый раз возникало нечто вроде митингов. Настроение у личного состава отряда было исключительно боевое, бойцы горели единым желанием — как можно быстрее разгромить последнюю шайку белобандитов.
Первую походную ночь почти никто не спал. Бодрствовал в своей каюте и Вострецов. Командующий экспедицией не сомневался в победе, беспокоил его сам путь к Охотску. Коварное Охотское море могло преподнести не один сюрприз. Правда, опытный полярник Павел Георгиевич Миловзоров уверял его вчера, что уже через десять дней они будут в Охотске, однако…
Первая задача — незаметно пройти пролив Лаперуза, который контролировался Японией. Несколько успокаивала плохая погода: моросящий дождь и густой туман скрывали от вражеских глаз советские корабли. А что, если вдруг подует ветер и разгонит туман? В полночь 30 апреля экспедиционный отряд благополучно миновал пролив, напряженность разрядилась… Впрочем, волновались на этом отрезке пути лишь руководители похода, командный состав и военные моряки. Основная масса экспедиции еще с вечера деятельно готовилась к большому событию — на следующий день многим из них предстояло впервые праздновать Первое мая.
Наступило утро. Было оно радостным и торжественным. На мачтах кораблей впервые в Охотском море гордо реяли флаги пролетарской революции, флаги Первомая. Были поздравления, звучали песни… Праздник есть праздник. Были и митинги. С капитанского мостика «Ставрополя», а потом «Индигирки» выступали командующий, комиссар, рядовые бойцы. Вот только погода была явно не весенней, да зоркие сигнальщики неожиданно заметили в пределах видимости перископ неизвестной подводной лодки
