Охотники за вампирами - [9]

* * *

Солнце уже начинало клониться к вечеру, когда Ван-Хейлен, крепко заснувший в монастырской келье, проснулся от чьего-то мягкого прикосновения. Перед ним стоял отец Киприан, держа в руке большой, расшитый крестами, мешок. . - Я готов, - просто сказал он вскочившему с ложа Ван-Хейлену. - Тогда летим! - воскликнул Ван-Хейлен, но старец движением руки остановил его. - Я размышляло твоей судьбе, - сказал он, - и, памятуя о твоем желании уйти в небытие, у меня есть для тебя одно предложение. Поверь, что это не самый худший вариант решения твоей судьбы. И отец Киприан пошел к выходу из кельи, жестом пригласив Ван-Хейлена следовать за собой. - Кстати, осмотрел ли ты монастырь? - спросил он Ван-Хейлена, когда они вышли из кельи в монастырский коридор. - Нет, отец Киприан, - смущенно сознался Ван-Хейлен. - Я не достоин ступать по тем плитам, по которым ходило столько Прекрасных и возвышенных душою людей. Одна мысль об их духовном подвиге повергает меня в трепет. - Что ж, похвальное смирение, - одобрил отец Киприан, с доброй улыбкой глядя на своего спутника.- Но со мной тебе все же придется прогуляться. Сейчас мы спустимся с тобой в подземелье монастыря. При этих словах Ван-Хейлен нервно поежился, но переборол себя и, твердо ступая, пошел за отцом Киприаном по лестнице, ведущей в подземные покои монастыря. Вскоре они очутились в небольшом помещении, в стенах которого был выдолблен ряд вертикальных, закрыты" толстым стеклом ниш. Отец Киприан подошел к одной из них и включил электрическую лампочку. Внутренность ниши мягко осветилась. Пораженный Ван-Хейлен увидел за стеклом смотрящие на него широко раскрытые глаза вмороженного в лед человека. - Здесь заморожены раскаявшиеся грешники. Грехи их были безмерно велики, а тьма. так крепко всосалась в их кровь, что даже круглосуточные молитвы не смогли полностью выгнать ее из их жил. И тогда они решили выморозить из себя беса великим холодом. Их решение было Добровольным. Их грешные души остались при них. Они будут находиться здесь до второго пришествия Христа. Адские силы не властны над ними. Думаю, для тебя это будет наилучший вариант. Ты уже достаточно страдал, чтобы снова испытывать прелести третьего блока. Ван-Хейлен, плача от радости, склонился к ногам мудрого старца: - Благодарю тебя, святой отец, мне больше нечего желать. Завтра утром, перед тем, как встанет солнце, я хочу навеки застыть здесь. - Я буду молиться за тебя и надеюсь, что мое заступничество смягчит к тебе Спасителя, - горячо пообещал отец Киприан. - Ну, а теперь в путь! И они растаяли в воздухе. Когда они прибыли на место, Филипп возбужденно метался по церкви, с нетерпением ожидая возвращения Ван-Хейлена. Увидев рядом с вернувшимся величественного старца, он упал на колени и горячо поцеловал ему руку. Взглянув в глаза юноши, старец понял, что творилось в его душе. - Встань, сын мой, - торжественно произнес он. - Не бойся, мы спасем ее! Слезы восторга и благодарности застлали взгляд Филиппа. - Милые мои! - воскликнул он от всего сердца. - Я тоже хотел бы внести свою лепту в будущую победу над врагом рода человечьего. Ван-Хейлен, мы еще успеем слетать в лабораторию оккультных наук и принести оттуда спрятанный в тайнике некроскоп. Он поможет нам. - Ну, что ж, - согласился отец Киприан, - слетайте. Я не особо доверяю современным новинкам, но думаю, что обладание этим прибором внушит тебе спокойствие духа во время битвы с демонами. И Филипп с Ван-Хейленом улетели. Через несколько мгновений стремительного лета в пространстве их взглядам предстала разгромленная лаборатория. Все было разбито, поломано, перевернуто вверх дном. - Я смотрю, дон Хуан со своими соратниками уже побывал здесь, - горько усмехнулся Ван-Хейлен. Но Филипп, не обращая ни малейшего внимания на разгром, прошагал в маленькую комнату, служившую раньше кабинетом Профессору, и нажал едва заметную выпуклость на стене. Открылся тайник. Сунув туда руку, Филипп вынул саквояж и, заглянув в него, довольно произнес: - Прибор здесь. Не теряя времени, они пошли к выходу из лаборатории, по пути заглядывая в боковые комнаты. Всюду был хаос разрушения. Внезапно Филипп вздрогнул и отшатнулся. В маленькой комнате, той самой, где он вызвал из ада душу Ван-Хейлена, висел на крюку от люстры труп женщины, зажав между почерневших iy6 алый розан прокушенного языка. - Луиза... - ошеломленно пробормотал Филипп. Заметив приколотый к платью удавленницы листок бумаги, он подошел к трупу и вслух прочитал записку. "Дорогой Филипп, - было написано в ней. - Я добровольно накладываю на себя руки, не в силах вынести мук совести. Это я погубила жену Профессора по тайному заданию ассоциации вампиров, сделав так, чтобы она осталась наедине с вызванным ею доном Хуаном. А значит, это я виновата в сумасшествии Профессора. За все это дон Хуан обещал мне много золота, но обманул меня. Узнав от вампиров историю Ван-Хейлена, я попыталась отомстить дону Хуану, специально ставя тебе на стол орхидеи, запах которых помог тебе вызвать душу Ван-Хейлена. Я надеялась, что ты поможешь ему, и вы справитесь с доном Хуаном. И вот сегодня я узнала о трагической гибели Профессора, а налетевшие во время моего дежурства вампиры разгромили лабораторию. Я ухожу из жизни, не дожидаясь разоблачения и заслуженного наказания. Прости меня, если можешь!" - Я прощаю тебя, Луиза, - печально произнес Филипп. - Проклятый изверг! Все живое гибнет, соприкоснувшись с ним! - горько воскликнул Ван-Хейлен, яростно потрясая сжатыми кулаками. У выхода чудом остался один исправный телефон, по которому Филипп сообщила полицию о погроме в лаборатории, не уточняя, кто звонит. После этого он еще раз окинул грустным взглядом место своей недавней работы, обнял за плечи Ван-Хейлена, и они помчались обратно, провожаемые последним лучом заходящего солнца.