Охотники за тенью - [38]

— Дороги, которые мы выбираем! — засмеялась Юля, — а, ты совсем не помнишь своих родителей?

— Мне было семь лет, когда они погибли в автокатастрофе. Я помню какие-то детали, помню теплые руки, глаза, и много-много света. В детстве почему-то всегда много, много света. А потом, с годами, все становиться темным и серым.

— Извини, тебе, наверное, больно это вспоминать?

— Я привык.

Возникла неловкая пауза, и ребята продолжили завтракать молча. Первой прервала неловкую паузу Юля.

— А я вот в женскую дружбу не верю.

— Как же Света?

— Мы со Светкой скорее приятельницы, нежели подруги.

— Почему?

— Запомни, все женщины собственницы. Кто позволит, чтобы смотрели на ее мужчину? Если кто-нибудь…, я сразу глаза повыцарапываю.

Юля показала, как она это сделает.

— А если я посмотрю на другую, так без всякой задней мысли?

— Извини, тогда достанется и тебе. От любви до ненависти один шаг.

— Я думаю, если от любви до ненависти был один шаг, то это была не любовь. Наверное, от настоящей любви, один шаг до дружбы и уважения, потом еще один шаг до равнодушия. А вот от равнодушия действительно один шаг до ненависти.

— Может быть, — прощебетала девушка.

— Бамбарбия. Киргуду!

— Если вы откажетесь, то они вас зарежут. Шутка.

Единственным светлым пятном в детдомовском детстве у Саши Решетникова были комедии Гайдая. «Кавказская пленница» была его самой любимой картиной. Саша-Шурик, иногда даже думал о том, что если бы он не увидел тогда новых приключений его тезки, то просто бы не дожил до сегодняшнего дня. Конечно, сейчас он не смог бы посмотреть эту картину от корки до корки, но так фрагментарно, перед каким-нибудь важным делом он любил немного посмотреть этот фильм. В кабинет без стука зашла Алена.

— Шурик, мы опаздываем. Как мне надоели эти бесконечные стрелки, перестрелки, эти тупые алчущие денег морды.

— Кому как не тебе знать, что в этом мире нужно до крови биться за место под солнцем.

— Я постоянно думаю, о твоей идее с переселением души. Мне она сначала не понравилась, но ты знаешь, сейчас мне кажется, это может стать решением всех проблем. Раз и мы уже другие люди. Только я не позволю, чтобы первое переселение ты испробовал бы на себе. Для этих целей нужен бросовый человеческий материал. Хотя бы этот болван Джека.

В это время на экране Трус, Балбес и Бывалый складывали украденную невесту в машину.

— Что грузите?

Спросил троицу милиционер.

— Невесту украли.

Сознался Шурик.

— Бе-е-е.

— Ха, шутник, будешь делать шашлык из этой невеста, меня не забудь позвать.

Саша-Шурик оторвался от экрана и посмотрел на Лену-Алену. Он с первого класса сидел с ней за одной партой, но так и не смог однозначно понять, как она к нему относиться.

— Говоришь, мы опаздываем, — спохватился предводитель ордена «Воздаяния», — это не хорошо. Точность — вежливость королей. Впрочем, там Иванушка. А он уже большой мальчик, значит, сделает все как надо. Алена, скажи, как ты ко мне относишься?

— Отношусь я к тебе, так же как и в первом классе, и если мы сейчас будем вспоминать все наше детство, том там, на стрелке будет море трупов, а нам это надо?

— А там итак сейчас будет море трупов.

— Тогда, чего мы ждем, поехали быстрее! — забеспокоилась Алена.

После внезапного самоубийства Квадратного немалый криминальный бизнес, который временно остался бесхозным, быстро подмял под себя его ближайший партнер, Лысый. Однако Лысый был немного удивлен, что его интересы пересеклись с интересами некого Фокусника. Еще больше он удивился тому, что встречу назначил сам Фокусник. Он написал на электронную почту, что будет без оружия и будет один. И вот, недалеко от полуразрушенной конструкции какого-то промышленного строения стоял черный УАЗ Патриот. Рядом с машиной равнодушно разминая плечи и руки, расхаживали пятеро крепких и дружелюбных ребят. Сегодня спортивным хлопцам предстояла обыденная для них процедура, которую на их жаргоне называли стрелка. Им было известно, что на стрелку придет некий фокусник. Водная же была проста как дважды два, максимально жестко прессануть беднягу, но без жертв, пока.

— Сколько сейчас времени? — щелкая костяшками спросил невысокий крепыш.

— Ровно тринадцать тридцать, — ответил ему высокий, но суховатый напарник, скорее всего его специализацией были восточные единоборства, — где этот чертов фокусник. Я так хочу, чтобы он из шляпы достал кролика. Я засунул бы его ему прямо в глотку.

— А мы сегодня с Нинкой идем в ресторан, — перевел на другую тему крепыш, — хочу еще успеть в парикмахерскую. Смотри, что я ей купил.

Высокий внимательно посмотрел сережки, которые ему протянул Нинкин хахаль.

— Ладно, заливать, купил. Трясонул ювелира, наверное?

Третий бандит, с перебитым носом, наверное, боксер, который усиленно разминал кисти рук, подошел поближе и посмотрел на подарок.

— Ничешные побрякушки, у кого отжал, колись.

— Зуб даю, купил, ну так, со скидкой, — заржал крепыш.

Все трое загоготали. Старший этой боевой пятерки, похожий на Винни-Пуха, потому что одно время качался, потом резко бросил и быстро оплыл жиром, неодобрительно посмотрел на весельчаков.

— Че расслабились, — гаркнул он, — вечером в кабаке будете мять своих мясистых подруг и тупо ржать. Сейчас все внимание! Что-то у меня предчувствия не хорошие.