Охотники за наследством - [32]
Девушка открыла глаза, посмотрела на Алису и попыталась что-то сказать, но ее мягко переложили на носилки и с головой накрыли простыней. Два человека потащили их куда-то в сторону ресепшена.
– С ней все в порядке, это для того, чтобы туристов не пугать, – пояснил мне кто-то.
– Да?! Кара, ты слышала? По их мнению, туристам страшно, если кого-то только что укусила медуза в воде! Это вызывает у них беспокойство! А то, что мимо тебя пронесли труп, – это так, обычное дело.
– Ну, уже не удивляет, честно говоря, – пробормотала Алиса. – Ты как хочешь, а я пойду выпью.
– Стой. Вот сейчас бабка придет, а мы тут пьяные.
– От одного коктейля ничего мне не будет, не хочешь – не пей.
– А где же песик? Он же, наверное, сейчас совсем один. – Я оглянулась, но собачки нигде не было.
– Хочешь усыновить? Да ладно тебе, выживет она, а в отеле о нем позаботятся.
После увиденного о продолжении завтрака не могло быть и речи, да и тарелки наши унесли. По примеру Алисы я заказала коктейль. Так мы и сидели на мягких, похожих на режиссерские, креслах еще часа два, изредка кидая друг другу короткие фразы ни о чем, заказывая еще по коктейлю да оглядывая террасу.
– Так что за рифом? – вспомнила Алиса.
– Акулы и скаты.
– Акулы? Ты шутишь.
– Почему нет? Вокруг Индийский океан. Лет пять назад ходили слухи, будто компания наших туристов в другом отеле поехала рыбачить за риф на катере с гидом и водителем. Взяли с собой, как обычно, ящик водки. Весь персонал, как ты уже успела заметить, – билингва, говорит на французском и английском. Так что гид не понял, когда наши, запарившись кидать сырое мясо вниз, сказали: «Давайте искупнемся!» – и спрыгнули в воду.
– Ого! То есть они сначала прикармливали, а потом… Жив остался кто-нибудь?
– Да вроде как все, а может, и нет. Но покусали их конкретно. Представляешь, сколько еды повалилось.
– Замяли?
– Разумеется. Теперь запрещают с собой спиртное брать на такие экскурсии.
– Да, смешно. – Алиса зачем-то полезла в сумку.
– Очень. Дорогая, ты не доставай шкатулку на всякий случай.
– Чего?
– Того. Сидим здесь как на витрине. Бабки уже три часа как нет.
– Ну, сейчас может притащится.
– Ага. Я только вот подумала: зачем такие сложности – юрист этот и так далее. Сыпанул нам снотворное в коктейль, забирай шкатулку и уходи.
Алиса уставилась на свой стакан.
– Она может лежать не в сумке, а в сейфе.
– Слушай, если считать все произошедшее в Доминикане хоть отчасти связанным с нами, то открыть сейф не составит труда.
– Народу вокруг полно, какое снотворное, о чем ты!
– Какой народ? Видела, девку только что на пляже чуть не уморили.
– Вряд ли будут связываться.
– Вот из-за этого слабого допущения мы до сих пор здесь и находимся.
– Все. Хватит. Я пошла на ресепшен, узнаю, где наша красавица.
– Ладно, – согласилась я, – если вдруг объявится, наберу.
Пока она бегала, я несколько раз позвонила Бульдожьей морде, правда безрезультатно, и от нечего делать заказала себе какой-то салат, хотя есть не хотелось абсолютно.
– Ну что? – спросила я, когда Алиса вернулась, хотя по тому, как она отшвырнула кресло, было ясно, что ничего хорошего.
– Госпожа Вандельхох выехала из отеля в десять утра.
– Как?
– А вот так.
– Нет, ты, наверное, что-то не так поняла.
– Правильно я все поняла. Когда подбежала к ресепшен, уже подумала, на каком языке с ними объясняться, но тут встретила нашего друга Корсо, и он мне помог с переводом. Сейчас, кстати, обещал сюда прийти. Спрашивал, не нужна ли помощь. В десять утра она выехала из отеля. Тен оклок.
– По причине?
– Откуда я знаю. Ты обычно докладываешься, когда выезжаешь? Они там все делают большие глаза и тупые лица.
Повисла долгая пауза, за время которой мне удалось разглядеть все уголки расположенного над нами белого тента.
– И что ты предлагаешь?
Ответить Алиса не успела – на террасе показался высокого роста молодой человек, как ни в чем не бывало уселся за соседний столик и сразу сделал заказ официанту. Нас он сначала, казалось, просто не заметил, но потом вежливо улыбнулся и кивнул.
– Он? – спросила я.
– Он, – подтвердила Алиса.
Ричард Литтон, по всей видимости, был счастливчиком от рождения, если учесть, что он обладал каким-никаким, но титулом, манерами и, судя по одежке, беден абсолютно не был. Тем более за такие внешность и фигуру большинство современных нуворишей наверняка сразу бы выложили и деньги, и титул. Хотя, может, и нет. Это ведь женский взгляд на вещи, у мужчин все по-другому. Сейчас же каждая трапеция с ушами и кошельком мнит себя писаным красавцем. В любом случае, даже если бы сэр Литтон не был сэром, он бы не пропал. Рекламировал бы трусы Calvin Klein или парфюм Hugo Boss.
– Тоже мне светило археологии.
– Каждый развлекается как может.
– Ну что, идем? – Алиса тихонько тронула меня за локоть.
– Угу.
– Мы не похожи на охотниц за состоянием?
– Скорее на налоговых инспекторов или коммунальщиков. Сейчас подойдем и спросим: почему за свет в замке уже полгода не плачено, а?
Прихватив свои коктейли, мы быстро подошли к соседнему столику и уселись на свободные места. Ричард Литтон слегка приподнялся и тут же осел обратно.
– Где Маргарет Вандельхох? – спросила я вместо приветствия.
Алина Степанова — известный московский риэлтор, блогер и просто неравнодушный человек с активной жизненной позицией. Ее девиз: «Родилась. Родила. Родила. Родила. Риэлтор. Райтер. Работаю. Расследую. Рисую. Радуюсь. Ругаюсь. Ржу». В реальной жизни Алина постоянно оказывается невольно втянутой в какие-то детективные авантюры, то и дело принимая в их расследовании самое непосредственное участие, о чем регулярно пишут и снимают сюжеты СМИ. Но на этот раз перед вами не жуткая история из мира недвижимости, а художественное произведение — тревел-детектив. Сюжет хитро закручен вокруг странного исчезновения мальчика из знаменитой купальни в центре венгерской столицы.
«Стрела Амура», как и другие произведения С.Г. Байбородина, основано на реальных событиях. Богатый опыт сыскной деятельности позволил автору реалистично и детально изобразить будни сыщиков, которые просто и без бахвальства выполняют свою работу: кто-то упорным трудом и настойчивостью, а кто-то чутьём, смекалкой и везением. Но любой сыщик — живой человек, и ему не чуждо ничто человеческое. Развивающийся на фоне раскрытия жестокого убийства роман главного героя и свидетельницы преступления добавляет романтики сюжету произведения и даёт возможность читателю надеяться на удачу главного героя не только в раскрытии преступлений, но и в любви.
От автора Собранные в этой книге рассказы — не плод фантазии автора, а несколько беллетризированный фактический материал. Домысел коснулся разве что некоторых деталей, конечно, изменены и фамилии. Остальное же — то, что было. Поэтому и название — «были». Судьбы людей, которые пройдут перед вами, — частица жизни моих коллег. События, изображенные в рассказах, имели место в нашей республике за последние два десятилетия. Автор старался показать всю омерзительную сущность любого преступления и вместе с тем рассказать о тяжелой и почетной работе сотрудников милиции.
Новая книга санкт-петербургского священника и публициста игумена Силуана (Туманова) написана в популярном жанре православного детектива. В небольшом женском монастыре в российской глубинке при загадочных обстоятельствах погибает молодая монахиня. Что это? Роковое стечение обстоятельств, суицид, сердечный приступ за рулем или заранее подготовленное убийство? Во всем этом и многом другом предстоит разобраться Вере Шульгиной, дальнейшая судьба которой сложится весьма неожиданно для нее самой.
Город изменился. Полтора года исчезают жители. Разобраться в происходящем не позволяют. И источник запрета находится не только в материальном мире. Вступить в противостояние значит бросить вызов тайной религиозной организации и потусторонним силам. Только так можно прекратить исчезновения и спасти людей. Полицейский Рассказов готов. А вы?
Сегодня вы можете найти несчитанное количество различных книг и рассказов о том, как человечество в один миг перестало существовать по причине какой-то катастрофы или смертельной пандемии. А что если данный рассказ не об этом? Здесь время постапокалипсиса – это неизменная составляющая, то, что есть, вне зависимости от обстоятельств. Отсутствие на земле практически семи миллиардов человек уже воспринимается как должное, а трагедия одного-единственного человека может быть значительнее всего того ужасного, что уже произошло.