Охотники за барсами - [13]
Старая лосиха трясла ушами, мотала головой, но слепни загудели над лосиным семейством, как пчелы над ульем.
Лосята вскакивали, переступали с ноги на ногу, брыкались и жалобно стонали, словно дети. Лосиха тоже поднялась, потовые железы на спине и боках появились у нее с весны. Они смазывали жиром шерсть. Насекомые-кровососы замазывают им свои дыхальца и гибнут. Но брюхо и другие места с короткой шерстью не имеют защиты. Лосиха била ногами, топталась на месте и сердито фыркала. Вдруг она насторожила уши и резко повернула голову в сторону, слегка присев на задние ноги. До ее слуха долетел треск сучка, и слепни больше для нее не существовали — она вся обратилась в слух. Но слабый ветерок успокоил: он принес запах лося. Огромного быка тоже доняли слепни, и он мчался сейчас по горельнику, не разбирая дороги, к реке, чтобы укрыться в воде от кровопийц. Лось ловко перескакивал через поваленные деревья или подныривал под них и бежал все время с одной скоростью, словно перед ним не было никаких препятствий. Вскоре шум затих.
Лосиха успокоилась и встряхнула всем телом. Взлетели только те слепни, которые еще не успели крепко вцепиться. Лосята в ужасе бились около нее.
Вопреки всякой осторожности, старая лосиха среди дня побежала в сторону леса. Лосята помчались за ней. На ходу она продиралась через густые островки осинника и березняка, подминая под себя молодые деревца и сбивая слепней с брюха и боков.
С открытыми ртами и высунутыми языками, животные добежали до леса и долго еще мчались по нему, пока лосиха не наткнулась на островок густой поросли молодого мохнатого ельника в заболоченной низинке. Лосиха ворвалась туда и остановилась, закрывшись, как одеялом, еловыми ветками. Лосята притихли около нее, тяжело дыша. Но запах разгоряченных животных привлек слепней и сюда, в полумрак и прохладу сырого частого ельника. Их было здесь, конечно, значительно меньше, но все же болезненные укусы их ни на минуту не давали лосям покоя.
Характеры у животных даже одной семьи всегда разные, и вот лосенок-самочка после укуса в губу не выдержала и выскочила из густого елового островка. С жалобным стоном она начала валяться в траве, очищая себя от слепней. Но они тотчас же облепили ее брюхо, и лосенок, вскочив как бешеный, начал носиться кругом островка, где спокойно стояли его мать и брат.
Не обращая внимания на призывное мычание лосихи, вытаращив глаза от страха, лосенок кружился по полянке, а слепней собиралось все больше. Они, как шубой, покрыли свою жертву.
Лосенок падал, валялся в траве, в ужасе вскакивал и снова бегал.
Его рот широко открылся, язык вывалился. Он начал спотыкаться и падать.
Ласковым мычанием лосиха старалась успокоить лосенка. Она звала его, но он ошалело продолжал носиться по поляне.
После каждого падения лосенок все с большим трудом вскакивал на трясущиеся ноги, и наступило время, когда он уже не в силах был вскочить. Но он долго еще брыкался, лежа в траве. Потом движения его прекратились. Слепни оставили холодеющий труп и разлетелись.
Лосиха так и не вышла из укрытия. У нее теперь остался один лосенок — бычок.
Всю эту историю удалось прочитать по следам, хорошо заметным на влажной, размягченной после многодневных дождей почве.
Глубокие следы большого животного пересекли лесную поляну. Это пробежала крупная лосиха и с хода ворвалась в густую поросль ельника, сломав несколько веток. Два следа лосят проследовали туда же. Началось первое действие лесной драмы.
А затем множество следов только одного лосенка, кружившего по полянке, закончилось отпечатком последнего шага в его жизни. Его закусали слепни: катаясь по земле, он раздавил многих из них, лопнувших, как пузыри, наполненные кровью.
И, наконец, последнее >из этой печальной истории, что рассказали следы: из укрытия в чаще ельника лосиха вышла спокойными шагами вместе с одним лосенком, вероятно с наступлением сумерек, когда скрылись слепни. Лосиха ушла опять на старую гарь и начала там пастись. Она даже не подошла и не понюхала труп своего непослушного лосенка — он для нее больше не существовал.
Волчий бархан
Кругом безлюдные пространства пустыни Бетпак-Дала. Глинистая почва только кое-где покрыта сизоватой полынкой. Редкие кустики тамариска с нежно-розовыми цветущими веточками далеко видны среди безбрежной равнины. В понижениях на поверхности белеет соль и похрустывают красноватые сочные солянки, немного похожие на наши северные хвощи.
Кажется, что никто не может жить в безводной пустыне.
Но журчание ручейков заменяют здесь жаворонки. Они весело распевают в воздухе за сотни километров от воды. Этим птичкам достаточно влаги в их пище — насекомых. Крупные дрофы-красотки так же не пьют, как и саксаульные сойки, черепахи, тушканчики и другие обитатели пустыни.
Вдали кто-то свистнул. Вот свист ближе, еще ближе, и теперь видно, как перед своими норками встают колышками зверьки, похожие на сусликов. Это песчанки. Они волнуются и пищат не напрасно — мимо них крупной рысью бежит худая волчица с набухшими сосками и с тремя песчанками в пасти.
Громко предупреждая сородичей об опасности, песчанки ныряли под землю перед самым носом волчицы и опять осторожно выглядывали из норой, когда она пробегала дальше. Так они передавали ее «с рук на руки», от одного поселения песчанок до другого, и поэтому больше нигде она уже не застигала зверьков врасплох.
