Охотники смерти, или Сказка о настоящей Верности - [46]

— Кланы могли бы объединиться, — наконец предлагает она, — Ведь магия обоих основана на смерти.

Теперь смеюсь я.

— Глупая, наивная ученица… Кланы никогда не смогут объединиться! Никогда не смогут переступить через свою гордость, свои предубеждения (которые у Детей Ночи и Чародеек сильно отличаются) и свои предрассудки. Один из них: представители другого клана — враги, увидишь — убей!

Кир, вежливо щурясь, пристально разглядывает меня, как дивное существо. Да, мой друг, я помню, что при нашей первой встрече испугалась тебя, как воплощённую Смерть, но мне было всего пятнадцать кругов… И дай мне Aueliende сил, я убью тебя при первой же возможности, как и ты меня. Но лишь когда обучение Риды будет законченно.

Девушка тоскливо вздыхает.

— И что теперь вы будете делать? То есть зачем вы стремились в город?

Старательно изгибаю уголки рта в усмешке.

— Что мы будем делать? Ничего. У нас же есть ученица…

Рида вспыхивает и гневно восклицает:

— Я ученица, а не слуга!

Встаю с кровати и медленно подхожу к пятящейся девушке. Провожу ногтем по её щеке, оставляя тонкую, почти незаметную царапину, медленно наполняющуюся кровью. Напоказ облизываюсь.

— Именно слуга. Ты будешь делать то, то скажу я… мы.

Нежно слизываю кровь с её гладкой кожи. Отстранившись, довольно облизываюсь, не сводя с девчонки насмешливого взгляда. Кир наблюдает за моими действиями с ленивым интересом сытого хищника. По его равнодушно-неподвижному лицу сложно сказать, как он относится к моей затее… довольно рисковой. Впрочем, нужно мне его разрешение, как небу — крылья сокола.

Рида пытается отскочить от меня, но я крепко держу её запястье, всё сильнее сжимая пальцы. Девушка тихо пискнула от боли, пытаясь выдернуть руку. В её глазах мечется горьковатая тень испуга. Плохо. Мне нужна ненависть.

— Запомни, девочка, пока не закончится обучение, ты — никто, ты должна выполнять любые наши приказания. Любые.

Издевательски провожу кончиком языка по шее Риды, чуть надкусываю тонкую кожу. Она старательно пытается сдержать вскрик. Вокруг нас вьются тонкие и прочные нити страха, обиды и боли. Их тёмные цвета вызывают ярость.

— Прекрати, — голос Сына Ночи как всегда сух и спокоен.

Скорчив недовольную гримасу, как бы с сожалением отстраняюсь от ученицы, выпустив её запястье. На прозрачной коже остались маленькие полумесяцы ранок. Получив свободу, Рида отшатывается от меня, схватившись за руку, пытаясь остановить медленно сочащуюся кровь. Алые капли замирают около её пальцев, распадаясь на призрачные нити. Хрупкая паутина разрастается, окутываясь сеточкой чёрных разрядов. На грани чувств, ощущаю неуверенное колебание — кровавые стражи в некотором недоумении. Даже сущности моих… близких не могут побороть простой инстинкт: защищать создательницу, убивать нападающего. Но я приказала им охранять мою непутёвую ученицу, и ослушаться приказа они не смеют.

Резким импульсом приказываю им не вмешиваться, напряжённо слежу за смертоносной паутиной в руках Риды. Ждать. Девушке не хватает решительности? Её нужно спровоцировать. Хищно облизываюсь, не сводя с неё алчного и расслабленно-довольного взгляда. Ученица сжимает губы, в её глазах вспыхивает тёмное пламя. Холодное, расчётливое, неумолимое.

Сейчас.

В тот миг, когда срываются с пальцев девчонки хрупкие нити, атакую сама. Призрачный аркан сталкивается с сетью, направляя его против своей создательницы, но и сильно ослабляя его. Мне ведь не нужно убить Риду или покалечить её, так? Только объяснить, что с учителями не спорят.

Девушка падает на колени, сжимая виски. Нити незримым коконом опутывают её голову. Из уголка рта начинает идти кровь, прочерчивая изысканной лентой матовую кожу. Остатками самообладания девушка сдерживает стон. Гордая. Излишне гордая.

В некоторой задумчивости стою над ней, покачиваясь с пятки на носок. Осторожно, чтобы она не заметила, оттягиваю боль и сбрасываю её стражам, пополняя их силы. Всхлипывания Риды становятся тише, покачиваясь, она пытается встать. Ловлю её взгляд, полный ненависти и жгучей обиды, довольно улыбаюсь, не скрывая своих чувств. Девушка резко выдыхает сквозь зубы и собрав всю силу воли выпрямляется.

Наблюдаю за ней, благодушно прищурившись.

— Надеюсь, ты усвоила урок. Иначе, — мечтательно улыбаюсь, — мне придётся его повторить.

Вспышка тёмного пламени — о да! она усвоила! Что с сильными и сумасшедшими лучше не связываться.

— Дикая!.. — брезгливо выдыхает девушка сквозь сжатые зубы, стараясь ничем не выдать нотки боли в голосе и сознании. Хлестнув по неподвижному Киру злым взглядом, она вырывается из комнаты, громко хлопнув дверью.

Недоуменно приподнимаю брови — она надеялась меня оскорбить? Моим же прозвищем?

Оборачиваюсь ко всё ещё сидящему на полу Киру. Он меланхолично разглядывает разводы пыли на потолке.

— Не знаю, к чему ты стремилась, но цели ты явно достигла.

Согласно склоняю голову.

— Я учила её ненавидеть.

— Она умеет.

— Разве? — ласково касаюсь тёмных волос Сына Ночи, перебираю пряди. Он закрывает глаза, словно такое обращение ему приятно.

— Она ненавидит Церковь. Разве ты сама не чувствовала этого?

Мой тихий смех колкими кристаллами рассыпается по комнате, царапая слух, и заставляет моего собеседника морщиться словно над своими же словами.