Охотники на шпионов - [84]

Наряду с частными и казенными предприятиями военно-промышленного комплекса в сфере особого внимания российских контрразведчиков оказались крупные страховые общества. В результате «внутреннего освещения» деятельности крупнейшего российского страхового общества «Жизнь» были получены косвенные улики о причастности ее служащих к шпионажу. Так, сын директора общества В. П. Глазов являлся бывшим артиллеристом германской армии и состоял членом пангерманского общества «Главный союз немецкого флотского общества за границей». Ф. К. Адам состоял в аналогичной организации «Пальма», О. Г. Зейме находился в близких отношениях с германским военно-морским агентом Позадовским-Вернером. Шпионская деятельность членов общества была хорошо законспирирована. Они внимательно следили за новыми сотрудниками и в случае малейшего подозрения принимали все меры, чтобы избавиться от них. Так, внедренный в страховое общество агент контрразведки Яновский уличил их в шпионстве, но они разоблачили его и обвинили в мошенничестве. В результате разоблаченный агент был осужден и отправлен в арестантские роты. Шпионскую деятельность служащих общества «Русь» удалось локализовать лишь после объявления мобилизации в Германии, когда циркуляром В. Ф. Джунковского все немецкие подданные — мужчины в возрасте от 18 до 45 лет объявлялись военнопленными и подлежали аресту и высылке. В частности, был арестован и выслан в Вятскую губернию помощник управляющего В. П. Глазов.

Другим предприятием, которое подозревалось КРО в принадлежности к шпионажу в пользу Германии, было страховое общество «Россия». Накануне войны агентурным путем была установлена связь председателя общества с немецкой дипломатической миссией. Секретные сотрудники столичной контрразведки установили, что в квартире, принадлежавшей директору страхового общества, на 12-й линии Васильевского острова проживает офицер германского рейхсвера, вице-консул германского посольства Э. Ферстер. Деятельность страхового общества «Россия» была приостановлена только после начала предварительного следствия в отношении председателя общества А. И. Гучкова, который обвинялся «в содействии противнику через перестраховочные конторы».

Не менее важным направлением работы контрразведки в предвоенный период явилось наблюдение за деятельностью корреспондентов столичных печатных изданий, а также журналистов иностранных газет, аккредитованных в Санкт-Петербурге. В контрразведывательных подразделениях столицы и военных округов специалистов в области журналистики попросту не было. Здесь особую активность проявляли сотрудники охранного отделения Департамента полиции. Основное внимание было сосредоточено на газетной продукции радикального толка. Однако нормы административно-правового воздействия на нарушителей — штрафы, изъятие номеров и даже временное закрытие газет — были неэффективными. Главный цензор Российской империи А. В. Бельгорд вспоминал впоследствии: «…Арестовать газету можно было лишь после выпуска ее из типографии… Даже если в статьях содержались признаки преступлений, мы были лишены возможности помешать частичному распространению этих газет». Явно недостаточный контрразведывательный контроль за сохранением государственной и военной тайны в печати во многом обусловил такое положение, когда в периодической печати появлялись статьи, содержащие информацию государственной важности.

Отсутствие системного агентурного освещения деятельности издательских домов столицы не позволяло реализовать мероприятия по установлению поставщиков сведений, составляющих государственную и военную тайну, а также их покупателей, которые действовали от имени редакции. Лишь в конце 1913 г. директор Департамента полиции С. П. Белецкий обратился к градоначальнику Петербурга с предложением отдать распоряжение начальнику Отделения по охране общественной безопасности и порядка о создании «газетной агентуры» в редакциях городских газет, «возбуждающих наибольшие подозрения в смысле противозаконного добывания и разглашения официальных документов…».

Более квалифицированно контрразведывательное наблюдение велось за представителями иностранной прессы. Так, из аккредитованных в столице германских журналистов в активной разработке находились Анна фон Аурих, Ю.-А. Полли-Полячек и 3. Гей.

Российские контрразведчики установили, что их основная работа заключалась в вербовке негласных информаторов в издательствах столицы, центральных органах законодательной и исполнительной власти, Государственной думе Российской империи и городской думе столицы, а также в сборе сведений оборонного характера, опубликованных в городских газетах. 2 января 1912 г. начальник окружной контрразведки ротмистр В. В. Сосновский информировал начальника городской контрразведки подполковника В. А. Ерандакова, что «госпожа фон Аурих, весьма осведомленная в военных делах, получила не так давно награду от императора Вильгельма, приуроченную к периодическим сообщениям сведений о России».

Ранее, в сентябре 1910 г., в поле зрения политической полиции попал некий «доктор Поль», который по сведениям, поступившим в Департамент полиции, «состоит агентом иностранной державы и в целях военного шпионажа входит в тайные сношения с чинами различных ведомств». Проверка личности подозреваемого установила, что «доктор Поль» в действительности являлся подданным Германии Юлиусом-Адрианом Полли-Полячеком. Он действительно имел свободный доступ на заседания Государственной думы и Госсовета в качестве иностранного корреспондента. В целях сохранения в тайне законотворческих инициатив депутатов, касающихся внешней безопасности государства, начальник столичного охранного отделения М. Ф. фон Коттен наложил запрет на посещение им законодательных органов власти. Полли-Полячек обратился с жалобой на имя П. А. Столыпина, который распорядился о немедленном снятии всех ограничений с его журналистской деятельности, наложив резолюцию: «Я его знаю, — что это за история?» Несмотря на то, что к этому времени Департамент полиции располагал сведениями о тесных контактах Ю. А. Полли-Полячека с уже упомянутым германским шпионом Э. П. Унгерном фон Штернбергом, товарищ министра внутренних дел П. Г. Курлов был вынужден отдать приказ о допуске его к освещению работы российского парламента.