Охотники на лунных птиц - [45]

Мы оказались с Фил перед дилеммой: то ли накрепко перебинтовать ногу и тем самым остановить кровотечение, то ли оставить рану открытой и продезинфицировать ее во избежание столбняка.

Рана была между первым и вторым пальцами. Я плеснула на рану воду и за долю секунды, пока ее не залило кровью, разглядела, что грязь топором вбита в рану. Я подумала, что мальчик может погибнуть, если не удастся отвезти его к доктору.

— Мальчика нужно срочно везти в больницу, — решительно заявила Фил.

Фил куда-то отправилась, и ее долго не было. Когда она вернулась, мы пообедали. На обед у нас были «лунные птицы». Потом я осталась с мальчиком, а Фил снова ушла. Хотя мы приподняли ногу мальчика довольно высоко, кровотечение не прекращалось. Кусок материи, который мне дала Фил для перевязки, уже пропитался кровью.

Наконец она вернулась и сказала:

— Пришло судно. Сейчас мы отправим мальчика в больницу.

— Судно? Какое судно?

Со вчерашнего дня поблизости не виднелось ни единого судна, а на острове не было радио, чтобы попросить о помощи. Откуда по счастливой случайности взялось судно?

— Мы подали сигнал тревоги, — сказала Фил. — Судно на подходе.

До сих пор я считала, что дымовые сигналы хороши лишь для юмористических рассказов. Карикатурист Джолифф регулярно использовал их в серии «Племя Унтчетти», а в туристической рекламе часто рисовали аборигена у сигнального костра. Оказалось, что подобное случается и в реальной жизни.

— Мы разожгли дымовой костер, — сказала Фил.

Я вышла из дома и увидела на горе дымовую спираль от костра, уходящую ввысь, а восточнее — другой костер. Их зажигают одновременно, чтобы избежать недоразумений. Один костер может означать, что кто-то жжет отходы, а два костра на разных холмах — это просьба о помощи. И помощь пришла. С «Маргарет Туэйтс» заметили дым, и судно повернуло назад. Подошло к берегу и рыболовное судно «Роберт Джон», которое промышляло в этом районе. Мальчика решили отправить на более быстроходной «Маргарет Туэйтс». В свою очередь, Билл и Тед с судна «Роберт Джон» по радио должны предупредить доктора на острове Флиндерс о раненом мальчике. С «Маргарет Туэйтс» подошла лодка. Лидэм помог нам с Клодом осторожно сесть в нее.

Капитан уступил Клоду свою койку. Каюта была такой безукоризненно чистой, что мне захотелось вытереть свои ботинки о брюки, как это когда-то сделал Пит. Капитан принес две чистые простыни для перевязки, дал мальчику шоколад и чашку чаю. Вскоре судно отправилось в путь.

Клод тихо лежал и послушно выполнял мои указания. Он потерял много крови и очень ослабел, однако улыбался и благодарил всякий раз, когда я что-то для него делала. Мне так понравился этот славный терпеливый мальчик, что я решила остаться в госпитале, чтобы ухаживать за ним.

Море было относительно спокойным, но, когда корабль качнуло, нога мальчика упала с подставки, которую для нее соорудили, и кровь хлынула через повязку. Капитан принес еще две простыни, а потом еще две. Хотя ногу туго перевязали, однако рана продолжала кровоточить.

— Мы должны как можно скорее доставить ребенка в больницу. Через внешний пролив нам не перебраться, — сказал капитан. — Попытаемся пройти через внутренний.

Мы плыли уже часа два. Я вышла на палубу. В это время корабль как раз подошел к отмелям, и они предстали нашим взорам во всей своей красе: тяжелые волны разбивались об них и обнажали. Со всех сторон нас окружали отмели. Они были похожи на побеленные заборы. Вдруг один такой «забор» из пенящейся воды возник прямо перед носом судна. Мы попали в западню.

— Лево на борт! — закричал капитан. — Поворачивай!

Вместе с рулевым они навалились всей тяжестью на колесо, пытаясь повернуть судно. Послышался глухой удар, за ним другой, а они молча, с отчаянием продолжали налегать на руль. Наконец судну удалось выбраться на глубокую воду, и мы направились к Леди Баррен по тому же пути, которым шли недавно.

Когда совсем стемнело, судно причалило к берегу. Я устала, и меня немного мутило от запаха крови. Клода срочно отправили в уайтмаркскую больницу, а я стала приводить себя в порядок. Позднее я позвонила в больницу и поинтересовалась состоянием здоровья Клода. Выяснилось, что моя помощь не понадобится: мальчика в больнице уже не было. Ему зашили ногу и отпустили.

— Где же он будет ночевать? — спросила я капитана.

— В кустах, на земле. Когда придет попутный корабль, вернется к себе на остров, — ответил капитан. И, поймав мой недоуменный взгляд, добавил: — Не бойтесь за него. Они к этому привыкли…

На морских картах воды восточнее островов носят зловещую пометку «глубокие обрывы». С воздуха они производят впечатление запутанного и беспорядочного лабиринта. Сегодня с самолета над мелководьем ясно виднеются проходы для судов, а назавтра, пролетая над этим же местом, вы видите, что там, где был проход, теперь бьются волны — верный признак, что здесь песчаная отмель. В этих местах все зависит от прилива, ветра и погоды. Взглянешь на море и сразу подумаешь, какими же смелыми должны быть моряки, чтобы отважиться плавать в этих водах, а посмотришь на землю и поймешь, что летчикам в смелости отказать нельзя тоже.