Охотник за бабочками - [43]

Я посмотрел под ноги. Дорожка, действительно, имела место быть. И не простая народная тропа, а уложенная кирпичом. Откуда взялась?

— Вот по ней, милок инопланетный, и топай. Там и невеста твоя, и родственники ее.

Сказав спасибо, я двинулся по указанному маршруту.

— Неужто я и вправду на таракана похож? — я вышагивал по зеленой тропинке, Кузьмич сидел на плече и махал рукой многочисленным жителям камней, которые приветствовали нас платками и выстрелами в воздух.

Ничего я не сказал другу. Не в моих правилах неправду говорить. Ведь я когда его в луже полумертвого нашел, тоже думал что таракан. Это уж потом разобрался что к чему. А чтобы отвлечь его от мыслей горьких, спросил:

— Что скажешь насчет подозрительного КБ Железного? Загадочный тип. Вроде раньше с ним не сталкивался.

— А, не обращай на мелочи внимания. — Кузьмич приложил ладошку ко лбу и всмотрелся в даль, — Там темнеет что-то. Стенка, должно быть, про которую Сонька глупая говорила. Ты бы, Кость, с Волком связался. Может, подстрахует на всякий случай.

И то верно.

— Командир на связи. Командир на связи. Требуется воздушная поддержка. Входим в зону риска.

В ушах заскрипело, и раздался голос Корабля.

— Запрос принял, командир. Сейчас с местными жителями закончу, и обеспечу все, что просил.

— Что значит — закончишь с местными жителями?

Корабль покряхтел, но сознался.

— Я тут платные экскурсии по себе устроил. У входного люка очередь в половину светового месяца. Местное население проявляет удивительную любознательность. Я с них в местной валюте беру. Самоцветами. По одному самоцвету с одного посетителя.

— Ты что! Офонарел! — заорал я в микрофон, — Совсем микросхемы сдвинулись. По два самоцвета бери. По два, говорю! Нет, он нас решил по миру пустить.

— Точно, — согласился Кузьмич и пообещал по прибытию на Корабль провести с ним пару лекций по финансовому ликбезу.

Стена, о которой говорила Соня из каменного жилища, и о приближении которой предупреждал зоркий Кузьмич, оказалась не совсем обычной. Словно мир обрывался в этом месте, и начиналась пустота. Чернота уходила и вправо и влево. Терялась в вышине. Волк, закончивший к тому времени культмассовые мероприятия, сообщил, что тоже видит черную стену.

— Воздушную поддержку обеспечить не в состоянии. Я в эту гадость не полезу. У меня от нее электромагнитные колики начинаются.

— Придется без него, — сплюнул Кузьмич, — Я тебя, командир, предупреждал, что рано или поздно он нас подставит. Знаешь, чем он там занимается? Самоцветы по щелям ныкает. Доли нашей лишает. Кто первый полезет? Ой!

Кто первый полезет — решать мне. А я уже решил. Кузьмич маленький, ко всему привычный. Не пропадет.

Я уселся прямо на зеленой тропинке, которая обрывалась у черной стены, стал ждать, пока вернется засланный за стенку лучший разведчик всех времен и Галактик Кузьмич. Он, правда, немного по упирался, пока я его в черноту пихал, но смирился. Сухари, в конце концов, съеденные отрабатывать надо.

Пока все складывается хорошо. До места добрались без потерь. Неприятностей практически не встречалось. Тьфу, тьфу. Если все и дальше так пойдет, то через недельку и брюлики получу.

На черной стенке образовался пузырь. Он оторвался от нее, повисел немного и лопнул. Из пузыря показался Кузьмич. Он остался висеть на месте, бултыхая крылышками, и смотрел на меня из-подо лба.

Я поднялся и подошел. Я не гордый.

— Первому помощнику доложить обстановку. И парить смирно, когда разговариваешь со старшим по званию.

На обиженных только такой тон и действует. Мы, чай, не на прогулке, а почти что в боевых условиях. И если каждый бабочек, похожий на таракана, обижаться станет, то к чертям галактическим таких соратников.

Кузьмич пару раз всхлипнул, обтер морду от слез и, вытянувшись, доложил:

— Знаешь, как там страшно! Хоть бы предупредил сначала. А то пихаться без спросу.

Я пообещал, что это в последний раз, и впредь обязался предупреждать Кузьмича перед тем, как запихнуть его куда-либо. А в конце назвал его своим самым лучшим другом.

Кузьмич воспарял духом и, окончательно успокоившись, доложил новые разведданные:

— Темно. Пролетел чуть подальше. Снова темно. Порыскал по сторонам. Без изменений. Вниз. Поверхность имеется. А когда хотел уж назад возвращаться, засветилось вдалеке что-то. Все.

— Чего ж не дождался?

— Так я ж говорю, — развел крыльями Кузьмич, — Темно. И страшно.

Жаль, фонарика не захватил. Впрочем, его на корабле и не было.

Я осторожно сунул руку в черную стенку.

Вроде все нормально. Ни холодно, ни жарко.

Набрал побольше воздуха и сделал шаг вперед. В черноту. В темень. Туда, где, по словам Кузьмича, страшно. Туда, где по всем приметам находилась моя добыча стоимостью в два миллиона брюликов.

— Кузьмич! Ты где?

И голос стал каким-то глухим. И темень, не соврал дружок, хоть глаз выколи. Нет, глаз выкалывать не дам. Это просто выражение такое.

— Здесь я, — отозвался Кузьмич. Конечно в кармане. Где ж ему быть.

— Ничего не вижу, — сообщил я, медленно ощупывая окружающую меня темноту, — У меня, наверно, глаза сейчас из орбит вылезут.

— А ты не напрягайся, — посоветовало из кармана.

Оказывается в темноте совершенно невозможно передвигаться. Хочешь шаг сделать, а кажется, что сейчас в пропасть со всеми потрохами. Если только ногой дорогу нащупать. Так можно, но только медленно.