Охотник на санги - [9]

5

Асе не спалось. Одну таблетку снотворного она уже выпила, вторую принимать побоялась. Она босиком вышла на кухню, залила теплой водой пакетик зеленого чая, бросила ломтик лайма. Залпом выпив кисло-горький напиток, поставила стакан в посудомоечную машину – последний подарок Алеши… А ремонт на кухне она так и не сделала. Собирались вместе, а одной как-то вроде и ни к чему.

Ася обреченно уставилась на картину, висящую над столом. Фантастический пейзаж в сиреневых тонах. Деревья, похожие на осьминогов. Трава, похожая на оскаленные зубы. Алешин шедевр. Вообще-то Алеша хороший художник… то есть был… Но эта картина вызывала у Аси отвращение. Однако при жизни Алеши ей было неловко попросить его снять картину. А теперь и вовсе рука не поднималась. И вот Ася мучилась, глядя на жуткое лиловое небо, и еще острее ощущала свое одиночество.

Одинокая квартира. Одинокая женщина. И сны, изматывающие своей реальностью, невероятные сны… И никакой доктор здесь не поможет, пусть даже гений от психиатрии, как рекомендовали ей Зимина. Кто ж спорит, гений, если судить по гонорарам… Но он, похоже, решил лечить ее от ночных видений. И как объяснить ему, что проблема в другом? В том, как научиться жить с этой информацией?

Вчера ночью ей снова явился Егор. Асе снилось, что на выходные они вдвоем уехали в пансионат на залив. Вечером сидели в уличном кафе. В ожидании шашлыка Ася пила красное вино. Егор неторопливо смаковал пиво. Ветер трепал его русые волосы. Сегодня он пришел в облике невысокого обаятельного мужчины. Чем-то похожего на Егора, каким он был в их последнюю встречу – более десяти лет назад… Вот только глаза: не зеленые, а карие. Впрочем, это его не портило. Егор всегда выбирал симпатичных людей…

– Почему Атхарта? – спросила Ася.

– Трудно сказать, – пожал плечами Егор. – Какое-то древнее слово… У нас вообще сплошная неразбериха с названиями. Их давали в разное время люди, говорившие на разных языках… Кстати о языках. Сначала я был уверен, что все вокруг говорят по-русски. Я даже спросил своего приятеля Бэзила, американца, где он так хорошо выучил русский. Тот выпучил глаза. С его точки зрения, мы оба говорили на английском, и он как раз хотел похвалить мое произношение. А другой мой приятель сэр Перси при этом пользуется уэльским диалектом, бытовавшим в его времена. И все мы прекрасно понимаем друг друга!

– А это очень страшно – остаться без тела? – Ася осторожно коснулась его руки. Чужой руки, но это было неважно, как будто сама она давно уже считала телесную оболочку простой формальностью.

Егор тяжело вздохнул:

– Страшно, когда задумываешься. Но мы нечасто задумываемся об этом. Дело в том, что у атхартийцев есть тела. Большинство из нас выглядит так же, как в момент смерти. Ну, дамы и дряхлые старики обычно молодятся. Калеки избавляются от своих физических недостатков. Душа хранит воспоминание о теле – и в материальности Атхарты оно получает новое воплощение. Настолько реальное, Сурок, что мы испытываем голод, боль и другие ощущения. Даже болезни. Поначалу многие так отчетливо помнят свои болячки, что страдают от них. Меня, например, преследовала зубная боль… И все-таки ты права, – покачал он головой, – это действительно очень страшно. Первое время душе не хватает настоящего тела. Она презирает свою атхартийскую оболочку. Ей кажется, что эту иллюзию тела все время надо контролировать: стучит ли сердце, работают ли почки… А потом выясняется, что все функционирует само собой. Новое тело становится привычным, и мало кто отваживается на эксперименты. Самые смелые наращивают мускулы или меняют форму носа, цвет волос… А ведь кажется – в Атхарте ты можешь стать кем угодно. Была бы фантазия… Но большинство из нас слишком дорожит своим обликом. Расстаться с ним – значит окончательно утратить связь с прошлым…

– Тише! – Ася приложила палец к губам.

Егор оглянулся на официанта, принесшего посыпанный зеленью шашлык.

– Мм, какой аромат! Еще пива, будьте добры. Но это последняя кружка, – сказал он Асе, когда официант отошел. – Надо пощадить моего таксиста. Подозреваю, злое похмелье не входило в его трудовые планы. Впрочем, пес с ним. Я хотел сказать, главное – осознать произошедшую с тобой перемену. И здесь есть три пути… Можно отказаться от условностей земного существования и полностью изменить свою природу. Тогда ты станешь ангелом. Однажды у тебя вырастают крылья, ты обретаешь почти безграничные возможности, но навсегда перестаешь быть человеком. Можно, напротив, цепляться за память о земной жизни. С фанатичным упорством разыскивать в бесконечности Атхарты родню. Многим это удается. Они пытаются жить, словно ничего не случилось, и Атхарта сначала им потакает. Вырастают иллюзии целых городов с магазинами, офисами и полицейскими участками. Они ходят друг к другу в гости, по утрам собираются на работу, надевая белоснежные сорочки, а перед сном смотрят выпуски новостей… Они не хотят поверить, что умерли. Гонят от себя малейшую мысль о смерти. А потом исчезают.

– Куда исчезают?

– Этого никто не знает. Впрочем, может быть, знают боги, но они нам не говорят. Понимаешь, Атхарта материальна, как и Земля, но это совсем другая материальность. Душе нужно приспособиться к ней. Ну, как новичку-альпинисту – к разреженному горному воздуху. В противном случае рано или поздно душа просто перестает быть. Она