Охотник на санги - [108]

Я шел, увлеченно щелкая клавишами телефона. Мне предстояла нелегкая задача: я планировал убийство. И прилагал к этому изобретательность и методичность, на которую способен только сумасшедший.

Смерть должна быть мгновенной. Нож, яд, пистолет. Тяжелым предметом по голове. Я тщательно взвесил каждый вариант. Воображение моделировало соответствующие картинки. Некоторые из них я отмел с содроганием. Не могу. Но подать бокал с отравленным вином – смогу. И нажать на спусковой крючок смогу. А поскольку я понятия не имел, где нынче берут яды, то пистолет занял в рейтинге первое место.

Итак, мне нужен таксист: а) имеющий при себе оружие и б) умеющий с ним обращаться. Представитель криминального мира. Или милиционер.

Я продолжал выбирать маршрут на телефоне. Ну и рожи… Что одни, что другие. Сурок испугается и все поймет. А этого нельзя допустить ни в коем случае. Она начнет умолять, я не выдержу, и все пойдет прахом. Я же не зверь какой. Я просто хочу счастья для нас обоих.

А, вот, кажется, нормальное лицо. Даже интеллигентное. Оперуполномоченный Слепышев. И фамилия символичная: кому, как не ему, стать слепым орудием судьбы?

– Жребий брошен, – вслух произнес я. Настроил телефон на таксиста и нажал кнопку.

И очутился за письменным столом, заваленным картонными и пластиковыми папками. Я едва вписывался в свободное место локтями. Передо мной лежал наполовину исписанный бланк протокола. На потолке дребезжала лампа дневного света. Стены были выкрашены в грязно-зеленый цвет, а в углу стоял потертый дерматиновый диван. Эдакий заповедник совдепии. У меня даже возникла бредовая мысль, не провалился ли я во временную яму. Но дата протокола меня успокоила.

Напротив сидел понурый дядька неопределенно-южного вида. Он нервно хрустел грязными пальцами и нудил:

– Во-от… Я ей говорю: куда же я пойду, блин? Открой, стерва. Не открывает. Во-от… – Каждое «во-от» он сопровождал странным хрюкающим звуком. – Я же по-хорошему хотел. Дело-то семейное. А она меня чуркой обзывать. Сама-то, коза, блин, откуда родом? А я – коренной питерец. Во-от… Гражданин начальник, вы чего, блин?!

Он отшатнулся вместе со стулом. И немудрено: гражданин начальник достал из ящика стола пистолет. Бросая на задержанного дикие взгляды, он надел кобуру поверх толстого свитера. Потом снял ее и просто заткнул оружие за пояс. Натянул пониже свитер. Потом метнулся к шкафу и схватил кожаную куртку. В дверях он обернулся, страдальчески мотнул головой и выбежал прочь.

– Эй, постой, а со мной-то как?! – тревожно крикнул ему вслед задержанный. Опыт подсказывал, что ничего хорошего такое поведение опера не сулит.

Слепышев шел по коридору. Он понятия не имел, что за чертова сила подорвала его с места и теперь гонит прочь. Он старался взять себя в руки, но не мог. И еще этот внутренний диалог, который он вел с самим собой – а с кем же еще? «Где пистолет?» – «В ящике». – «Заряжен?» – «А то». – «Стрелять-то умеешь?» – «Я мастер спорта…» – «А машина есть?» – «Во дворе».

Куривший на лестнице коллега окликнул:

– Геннадьич, ты куда?

– Со мной беда, Серега, – сквозь зубы выговорил Слепышев. И тут же расслабленно улыбнулся: – Не бери в голову. Живот прихватило. Наверное, в столовке гадость съел. Слушай, у меня там чурка в кабинете сидит, присмотри за ним. А я в аптеку и домой. Ох как крутит…

– Ты это… Давай не дури: врача вызови. Вдруг аппендицит? – напутствовал Серега, гася недокуренную сигарету.

Таксист мне попался тяжелый. В «Шамбале» такого никогда бы не вписали в маршрут. Он отчаянно сопротивлялся, выталкивал меня и в разговоре с Серегой едва не сдал со всеми потрохами. Тем более что я был вынужден балансировать в самом трудном для курьера положении – на грани между своим и чужим сознанием. Я не мог полностью заместить Слепышева собой, пока не знал, где у того оружие и машина.

Мне не перед кем оправдываться. Но это – еще одно подтверждение того, что я был невменяем. В трезвом уме я ни за что бы не рискнул тащить на дело такого ненадежного таксиста. Но моя самоуверенность не знала границ. Я не сомневался, что, когда Слепышев посадит меня за руль и я запру его душу в потайной угол, все пойдет как по маслу.

Так и вышло. Я с ветерком подкатил к дому Сурок. По дороге, обнаружив в бумажнике Слепышева энное количество рублей, купил бутылку шампанского.

Сурок встретила меня обычным вопрошающим взглядом. Девочка моя… Я старался не думать, каково ей приходится. Ничего. Сейчас я положу этому безумию конец.

– Зачем ты? – Она, нахмурившись, ткнула пальцем в шампанское. – Это же воровство.

– Ерунда. Он и не заметит. Поставь в холодильник.

У зеркала я вгляделся в себя – незнакомца. Стер напряженную складку на лбу. Только бы не спугнуть… Пистолет упирался мне в живот.

– Какой же ты сегодня… – тихо засмеялась она.

– Какой? – вскинулся я. Только бы ничего не заподозрила!

– Как милиционер из кино. Они там все почему-то носят такие ужасные свитера. Поди-ка переоденься. – Она брезгливо повела носом. – Я повесила в ванной Алешины вещи, они подойдут.

– Давай сначала поужинаем, – сказал я.

– Давай, – легко согласилась Сурок.

Она хлопотала на кухне самым будничным образом, иногда отдавая мне короткие команды: «Нарежь хлеб. Достань салфетки». Я думал о том, что в этот вечерний час миллионы мужчин и женщин занимаются такой же ерундой. Но у большинства из них, кроме этой ерунды, ничего нет за душой… А мы с Сурок – избранные.