Охотничья луна - [12]

— Да, — медленно сказал он, — я чувствую, что мы старые друзья. Насколько я понимаю, дома вас встретили очень тепло.

— Тетя Пэтти такая милая.

— Она вам предана.

—Да.

— Так что это было счастливейшее возвращение домой?

Я заколебалась.

— Нет? — спросил он.

Несколько мгновений я молчала, а он с некоторой тревогой смотрел на меня. Затем он сказал:

— Погуляем по лесу? Я думаю, в это время года он довольно красив. Деревья без листвы так прекрасны, вы не находите? Взгляните, какой узор они образуют на фоне неба.

— Да, я всегда так думала. Красивее зимой, чем даже летом. Только вряд ли это можно назвать лесом. Это скорее лесок… просто рощицы, которые тянутся не более четверти мили.

— Тем не менее давайте прогуляемся среди прекрасных деревьев, и вы сможете мне рассказать, почему ваше возвращение домой было не таким, как всегда.

Я все еще колебалась, и он взглянул на меня с легким укором.

— Вы можете мне довериться, — сказал он. — Я сохраню ваши тайны. Ну же, расскажите мне, что вас беспокоит.

— Все было совсем иначе, чем я ожидала. Тетя Пэтти мне даже не намекнула.

— Не намекнула?

— На то, что все не так… как следовало бы. Она… она продала Грантли Мэнор.

— Продала этот красивый дом! А как же процветающее заведение?

— Очевидно, оно не процветало. Я была поражена. Полагаю, свое положение принимаешь как нечто само собой разумеющееся. Не было никаких оснований в чем-то сомневаться. Тетя Пэтти никогда даже намеком не дала понять, что мы становимся беднее.

В лесу, казалось, вдруг похолодало.

Он остановился и нежно взглянул на меня.

— Бедное мое дитя, — сказал он.

— О, все не так плохо. Мы не умрем с голоду. Тетя Пэтти думает, что все это к лучшему. Но все, что происходит, ей всегда кажется к лучшему.

— Расскажите мне об этом… если хотите.

— Не знаю, почему я с вами так разговариваю… возможно из-за впечатления, что вам это интересно. Кажется, вы просто возникаете: сначала в лесу, потом на корабле и теперь… Вы довольно таинственны, знаете ли.

Он засмеялся.

— От этого вам только легче со мной разговаривать.

— Да, я полагаю, это так. Я не хотела появляться в городке, потому что там пришлось бы разговаривать с людьми, которые знают нас много лет.

— Что ж, поговорите тогда со мной.

Так я и рассказала ему, что тете Пэтти пришлось продать Мэнор, поскольку было бы слишком дорого поддерживать его в хорошем состоянии, и что мы переедем отсюда в другое место.

— Что же вы будете делать?

— Не знаю… Кажется, у нас есть маленький дом в центральных графствах. В сущности я пока не слишком много о нем знаю. Тетя Пэтти воспринимает обстоятельства так, что они не кажутся… трагичными, но я вижу, что Вайолит — это ее близкая подруга, которая живет с нами, — очень обеспокоена.

— Я могу себе это представить. Какой для вас ужасный удар! Примите мое глубочайшее сочувствие. Вы были так веселы, когда я увидел вас с подругами в лесу, и мне показалось, что они все вам немного завидовали.

Мы шагали по чахлой траве, а зимнее солнце просвечивало сквозь обнаженные ветви деревьев. В воздухе держался запах сырой земли и листвы, и мне поневоле казалось: из-за того, что он со мной, должно произойти нечто важное.

Я сказала:

— Мы поговорили обо мне. Расскажите о себе.

— Вам это не будет слишком интересно.

— О, будет. У вас такая манера… возникать. Это в самом деле интригует. То, как вы оказались возле нас в лесу…

— Я прогуливался.

— Было так странно, что вы там появились, а потом в поезде и на пароме… а теперь здесь.

— Здесь я потому, что это мне по дороге, и я рассчитывал заглянуть к вам.

— По дороге куда?

— Ко мне домой.

— Значит, вы живете в Англии.

— У меня есть владение в Швейцарии. Полагаю, можно сказать, что мой дом в Англии.

— И сейчас вы на пути туда. А ведь я не знаю даже вашего имени.

— Разве оно никогда не упоминалось?

— Нет. В лесу…

— Тогда я был просто прохожим, не так ли? Было бы не совсем прилично обмениваться визитками.

— Потом на корабле…

— Думаю, вам довольно сильно хотелось спать.

— Давайте покончим с тайной. Как вас зовут?

Он заколебался, и мне показалось, что он не хочет называть себя. Значит, была какая-то причина. Несомненно, он был загадкой.

Затем он вдруг сказал:

— Эдвард Комптон.

— О… так значит вы все-таки англичанин. Я гадала, вполне ли вы таковым являетесь. Где ваш дом?

Он сказал:

— Это Комптон Мэнор.

— О… далеко это отсюда?

— Да. В Суффолке. В маленькой деревушке, о которой вы никогда не слышали.

— В какой деревушке?

— Кростон.

— Да, я никогда о ней не слыхала. Это далеко от Бери Сент-Эдмундз?

— Что ж, это, пожалуй, ближайший городок.

— И вы сейчас туда направляетесь?

— Да, когда оставлю эти края.

— Значит, вы на какое-то время остановитесь в Кантертоне?

— Я собирался…

— Надолго?

Он напряженно посмотрел на меня и сказал:

— Это будет зависеть…

Я почувствовала, что слегка краснею. Он подразумевал, что это зависит от меня. Девушки говорили, что я была той, кем он заинтересовался, и я инстинктивно знала это с нашей самой первой встречи в лесу.

— Должно быть, вы остановились в «Трех Перьях». Это заведение невелико, но у него хорошая репутация в отношении удобств. Надеюсь, вы в этом убедились.

— Мне удобно, — сказал он.