Охота за зачетом - [11]

Он уснул. А я так и осталась сидящей в кресле, рядом с кроватью. Побарабанила пальцами по постели.

Ночь – время раздумий. Медленных, неспешных. Ночь – привратник у двери воспоминаний. Семь лет. За это время я полностью изменилась. Все могло быть совсем иначе, не получи я тот зачет, злополучный и счастливый одновременно.

Спавший на постели даже и не подозревал, как когда-то, поставив всего одну подпись, изменил мою жизнь. И ведь Ромирэль был не императором, а простым преподавателем. И то, как выяснилось, подсадным!

Луна полноправно заглядывало в окно, озаряя палату беспокойным, давящим, тяжелым светом, вдоволь разбавленным мраком, и наводя на беспокойные мысли. Магический светляк уже давно прогорел. Пора было уходить. На сегодня выходной день, обернувшийся рабочим, закончен.

Я встала, чтоб задернуть шторы, и услышала стон. Полуэльф заметался на простынях и, шипя сквозь зубы, выгнулся дугой. Я подбежала. Тронула, пытаясь зафиксировать его, чтобы не потревожил раны. Попыталась разбудить без заклинаний. Но Ромирэль и не думал приходить в сознание.

Быстро просканировала: это было не проклятие, не наведенные чары, не последствия ранений. Кошмары. Сон, глубокий, как омут, липкий, не желающий отпускать, – Ромирэль увяз в нем.

Был вариант применить заклинание пробуждения, но оно отразится на только что стянувшихся ранах. Они могут разойтись, и… не хотелось кровотечения. Особенно внутреннего. Но и оставлять его вот так, мечущимся по постели… Моя рука легла к нему на лоб. Губы зашептали слова успокоения, и… такого исхода я не ожидала.

Ромирэль, не приходя в сознание, сгреб меня, как плюшевого медведя, прижав к себе. Причем сильно. Больной-больной, а из его объятий я вырваться так и не смогла. Пришлось смириться. А полуэльф, на удивление, затих. Но меня так и не отпустил.

Я еще пару раз попробовала отстраниться, а потом решила: полежу немного. Ромирэль успокоится, его хватка ослабнет, и я выскользну. Но… сама не заметила, как задремала. И сон у меня, после двух суток дремы урывками, вышел глубоким, как после трех мер успокаивающей настойки.

Утро мы встретили в одной постели. Причем я думала, что мне снится сон. Приятный, будоражащий и далеко не целомудренный. Грезилось, что меня целовали. Горячо, страстно, лишая воздуха, разжигая внутри пожар. И я, думая, что все это не в реальности, льнула, отвечала, растворялась в нежных руках, отдавалась требовательным губам.

Его рык. Мой стон. Тяжесть его тела и напор. Моя задранная юбка и предвкушение. Осознание того, что это не сон, пришло со звоном стекла: я махнула рукой и сшибла с прикроватного столика пузырек с лекарством.

Я распахнула глаза, чтобы встретиться с ошалелым взглядом Ромирэля. И… если я думала, что он остановится, отпрянет, то нет… Держал так же крепко, как и ночью. И тем страннее прозвучал вопрос:

– Что ты здесь делаешь?

Ну да, выкать девице, к которой у тебя самые твердые намерения и которая буквально пару мгновений назад страстно отвечала на твои поцелуи, странно.

– Стоически терплю домогательства, – ничтоже сумняшеся ответила я.

Тут же стоически терпеть стало нечего. Руки полуэльфа наконец разжались, так что я могла высвободиться.

– А до этого? – прищурившись, уточнил Ромирэль.

– А до этого у вас… тебя, – я решила тоже перейти на ты, – был кошмар, ты не просыпался, а когда я попыталась успокоить – захватил в плен. Ты вообще часто девушек, проходящих мимо твоей кровати, хватаешь и тащишь к себе?

– Вообще-то, ты первая, – кристально честно ответил пациент.

Я глянула в его светлые чистые глаза и… сильно так усомнилась. Я вспомнила толпы адепток, которые пытались подстроить все так, чтобы у преподавателя не было иного выхода, кроме как жениться. Но все потерпели поражение.

– Не больно-то и хотелось… – фыркнула я.

И именно в этот момент дверь в палату распахнулась. Утренний обход подкрался незаметно. Во всех смыслах этого слова. Я думала, что у меня есть время, чтобы встать, привести себя в порядок, и вообще, накинуть отвод глаз и незаметно уйти. Но молоденькая сестра-целительница не иначе как решила проявить рвение и навестить пациента. В весьма откровенном халатике навестить, и тут… упс в моем лице.

Нас так и застали – в одной постели. Сестра ойкнула, прикрыла дверь, но… я была уверена: уже к обеду весь целительский корпус будет знать, с кем я провела ночь.

Полуэльф помрачнел. Я же встала, одернула юбку и произнесла:

– Не стоит. Моя репутация была скомпрометирована почти семь лет назад, на полевой практике. Поверь, ее одна ночь в стенах лазарета не опорочит сильнее.

Ромирэль стал похож на грозовую тучу. Я же сочла, что лучшее – удалиться. Вот только произошедшее в палате не шло из головы. Воспоминания о «сне» будоражили, и, когда вечером я легла спать, мне снова пригрезился этот полуэльф. Чтоб его!

Вот только утром в лечебнице меня ждал сюрприз – оказалось, что этот недобитый… сбежал. Вернее, его увезли. В лечебницу при тайной канцелярии. Дескать, жизни агента ничего не угрожает, и мы его забираем. Я даже не знала, злиться мне или радоваться.

Но Ромирэль никак не шел у меня из головы. А еще эти шепотки за спиной. Раньше я не обращала на них внимания, но сейчас они стали раздражать.