Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР - [56]
Практически это был их первый контакт, когда можно было обстоятельно поговорить друг с другом, не опасаясь наличия вокруг чужих глаз и ушей. Как Александр, так и Джим прекрасно понимали правила конспирации и перед выходом на встречу поверялись на наличие наружного наблюдения. Причем, если Александр предполагал, что за ним могли следовать как западногерманские, так и американские специалисты по наружке, то Джим исходил из немецкого и советского вариантов. Первый контакт для разведчика всегда имеет особый смысл.
Бывший британский разведчик Джон Ле Карре в своей книге описывает мысли, которые приходят на ум профессионалу при первом контакте. «Правило первое холодной войны: все, абсолютно все, не то, чем кажется. У всех двойные мотивы, если не тройные[73]».
Мотив Александра для Джима просчитывался легко. Советский разведчик заинтересовался американским гражданином, представителем, так сказать, страны главного противника. Термин «главный противник» появился в разведке давно. Его содержание, конечно, менялось, но, пожалуй, с 50-х годов прошлого века под ним всегда понимались Соединенные Штаты Америки. Последний руководитель советской внешней разведки Леонид Шебаршин в своей автобиографической книге[74] писал, что ему во время работы в управлении «Р», небольшом оперативно-аналитическом подразделении центрального аппарата разведки, удалось познакомиться с одним документом. Речь шла о замечаниях Иосифа Сталина по поводу проекта постановления ЦК КПСС «О главном разведывательном управлении МГБ СССР» от 9 ноября 1952 года. В нем в числе прочего Сталин указал, что «главный наш враг — Америка». Потом это понятие просуществовало практически до создания современной России. Сегодня в военной доктрине России лишь указывается на НАТО как основную внешнюю военную опасность. Но на момент встречи Александра и Джима такое понятие существовало и им руководствовались в практической деятельности. Но являлось ли это главным мотивом? Для того, чтобы заинтересовать Александра на первых порах, несомненно. Но потом мотив должен быть изменен, поскольку только личный интерес Александра к своему новому контакту позволял Джиму без опасений приступить к решению поставленных ЦРУ перед ним задач. Понятно, что кураторы Александра, если бы Джим был бы взят КГБ в оперативную разработку, без труда вычислили бы его интерес к Александру и провалили бы задание, которое ЦРУ поставило перед Джимом.
Глава 23
Подготовка оперативной разработки Александра
Несомненно, кураторы Джима задавались вопросом, а нельзя ли просто перевербовать Александра и таким образом решить все проблемы с проникновением в верхушку внешней разведки ГДР. Но вставал вопрос, реально это и вообще есть ли в этом смысл. Ответ на него можно найти в книге Джона Маркса «ЦРУ и контроль над Разумом. Тайная история науки управления поведением человека»[75]. Ее автор — основатель и бывший президент некоммерческой организации Search for Common Ground, базирующейся в Вашингтоне, округ Колумбия, в свое время в течение пяти лет работал в Государственном департаменте США в качестве аналитика и ассистента по персоналу директора Бюро разведки и исследований. Само по себе бюро представляет собой информационное управление Госдепа, и в его задачи входит обеспечение высшего руководства страны информацией по международной и военной политике, подготовка международных политических обзоров на основе информации разведки. Бюро разведки и исследований отвечает за сбор и анализ секретных данных на политических деятелей, интересующих США.
Оно входит в соответствии с законом № 12333 от 4 декабря 1981 года «О разведывательной деятельности Соединенных Штатов» в состав разведывательного сообщества США. Нынешняя деятельность Search for Common Ground в принципе мало отличается от деятельности аналитического подразделения разведки.
В своей книге Маркс задается вопросом о том, как работать с человеком, на которого вышла разведка. Он пишет, что «основная проблема разведки состоит в ответе на вопрос, как заставить человека выполнять приказы. Здесь работают всевозможные факторы: деньги, секс, страх, желание мстить, но полной надежности и уверенности они не дают. Возможно, что самым сильным, хотя и самым редким фактором является идеологическая убежденность. Надежность завербованных шпионов также сопряжена с сомнениями: они могут струсить, оскорбиться, ими может овладеть жадность или у них могут появиться другие мнения. Тем или иным путем они могут ускользнуть. Когда ветераны-разведчики говорят о проблемах своей профессии, то затрагивают две излюбленные темы: как незаметно провести операцию и как завербовать агента и управлять им. Вербовка шпионов — одно из древнейших искусств. Сунь-цзы, китайский военный писатель V в. до н. э., посвятил отдельную главу своей большой книги „Искусство войны“ секретным агентам — проблеме, которую один из древнейших комментаторов книги назвал „предметом тайных переговоров“. Сунь-цзы полностью понимал роль агентов в деле дезинформации при дублировании вражеских агентов и в определении информации, знание которой необходимо. Он подчеркнул также важность умелого обращения с агентом, замечая, что „тот, кто не обладает тактом и тонкостью, не сможет узнать у него правду“. В этом-то и состоит проблема. Такт и тонкость срабатывают не всегда, нелегко им и научиться. В середине 70-х годов Ричард Хелмс, бывший директор ЦРУ (1966–1973), рассказал на сенатских слушаниях, что „разведчик-оперативник воспитан таким образом, чтобы не рассчитывать на честность агента, на то, что он точно выполнит ваше требование или сообщит точные сведения, если он не принадлежит вам душой и телом“. Но такое „обладание“ агентом не является нормой; даже величайшая проницательность, такт и чуткость могут потерпеть поражение в трудных случаях. Когда оперативник мечтает о „волшебной палочке“, он представляет ее себе в виде несгораемого, безотказного, неприметного устройства, контролирующего мысли агента, это та „волшебная палочка“, которая делает агента покорным исполнителем. Разумеется, такого устройства в природе не существует».
Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.
К концу переезда погода значительно испортилась. Ветер завывал в вантах; море стало бурным, корабль трещал, с трудом пробираясь среди седых бурных волн. Выкрики лотового почти не прекращались, так как мы всё время шли между песчаных отмелей. Около девяти утра я при свете зимнего солнца, выглянувшего после шквала с градом, впервые увидел Голландию -- длинные ряды мельниц с вертящимися по ветру крыльями. Я в первый раз видел эти древние оригинальные сооружения, вселявшие в меня сознание того, что я наконец путешествую за границей и снова вижу новый мир и новую жизнь.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Андрей Петрович по просьбе своего учителя, профессора-историка Богданóвича Г.Н., приезжает в его родовое «гнездо», усадьбу в Ленинградской области, где теперь краеведческий музей. Ему предстоит познакомиться с последними научными записками учителя, в которых тот увязывает библейскую легенду об апостоле Павле и змее с тайной крушения Византии. В семье Богданóвичей уже более двухсот лет хранится часть древнего Пергамента с сакральным, мистическим смыслом. Хранится и другой документ, оставленный предком профессора, моряком из флотилии Ушакова времён императора Павла I.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)