Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР - [34]

На это Шойбле отвечал, что он никогда не был сторонником применения репрессивных мер против сотрудников МГБ и агентуры. Однако в настоящее время его позиция не имеет решающего значения. После ареста в ГДР террористов из «Фракции Красной армии» (подпольной левоэкстремистской организации, действовавшей в ФРГ в Западном Берлине в 1968–1998 годах), которым МГБ оформило фальшивые документы и дало возможность укрыться после совершенных ими преступлений, общественное мнение в ФРГ настроено резко отрицательно, а принятие каких-либо правительственных и парламентских решений исключено.

Крючков еще раз изложил свою просьбу. Шойбле вновь разъяснил свою позицию, отметив, что советская сторона может в конкретных случаях обращаться к нему за содействием. Германский министр заверил Крючкова, что он доложит Федеральному канцлеру о содержании переговоров и они подумают над путями разрешения этих проблем в будущем.

В беседе В.А. Крючкова и В. Шойбле были затронуты и другие проблемы, в частности, борьбы с наркобизнесом, терроризмом, нелегальной продажей оружия, борьбы против экономических преступлений, дезертирства из ЗГВ (Западная группа советских войск в Германии). В. Шойбле, в частности, пообещал подготовить и передать подборку материалов по борьбе с экономическими преступлениями».

Подводя позднее итог этим переговорам, В.А. Крючков в своих воспоминаниях писал: «Размышляя в последующем, я пришел к выводу, что германские власти не пошли по пути планируемого прежде расширения репрессий, ограничившись минимумом, как одним из вариантов, хотя и не приемлемым для нас».

По мнению Кузьмина, «вполне вероятно, что точка зрения бывшего председателя КГБ СССР, изложенная им в ходе переговоров с В. Шойбле, в какой-то мере была учтена руководством ФРГ при определении своей окончательной позиции по отношению к бывшим сотрудникам МГБ ГДР».

«Мой собственный опыт общения с В.А. Крючковым на протяжении ряда лет был в основном отрицательным, — указывает Кузьмин. — Я несколько раз довольно неудачно отвечал на его вопросы по телефону, вызывая его раздражение, а мои выступления на двух совещаниях в его присутствии имели своим последствием резкую и обидную критику с его стороны. Поэтому у меня сложилось устойчивое неприязненное отношение к Крючкову как к привередливому и вечно недовольному человеку.

Переговоры В.А. Крючкова с В. Шойбле заставили меня внести коррективы в свои представления о бывшем руководителе КГБ СССР. Он не уклонился от неприятной и изначально безнадежной миссии, выступив в роли ходатая за бывших наших „братьев по оружию“ и продемонстрировав верность союзническому долгу».

Трудно сказать, учитывали ли власти ФРГ просьбу Крючкова. 13 июля 1995 года официальный представитель правительства ФРГ сообщил, отвечая на запрос парламентской группы Партии демократического социализма (PDF), что с 1 января 1992 года Генеральная прокуратура ФРГ провела расследование против 1622 кадровых сотрудников МГБ ГДР, 35 кадровых сотрудников внешней разведки МГБ ГДР и 1449 неофициальных сотрудников (агентуры) МГБ ГДР, действовавших на территории ГДР. Обвинения предъявлены 44 офицерам Штази и 9 агентам. 10 кадровых сотрудников и 2 агента, действовавшие на территории ГДР, были осуждены. Что касается агентуры внешней разведки МГБ, то с 1 января 1992 года расследование проводилось против 2412 человек, обвиняемых в измене родине. 72 человека были осуждены, 481 расследование еще незакончено. Эти данные приведены в воспоминаниях последнего главы внешней разведки МГБ[42].

Можно предположить, что, скорее всего, передача информации КГБ имела место, но на уровне низшего звена на личной, дружественной основе. Так что информация, которую продолжал поставлять Курон, доходила до нужного адресата и приносила пользу на этот раз Москве. Хотя он мог этого и не знать. Конечно, у современного читателя возникает вопрос, зачем они (офицеры МГБ ГДР и их агентура) это делали. Ведь война, которую вела ГДР с капиталистическим миром, была закончена. Самый главный союзник — Советский Союз — предал творение своих же рук — первое на немецкой земле государство рабочих и крестьян. Наверное, это вопрос скорее для психолога. Ведь не все сотрудники Штази побежали в западногерманские спецслужбы сдавать своих подопечных и раскрывать имевшиеся в их распоряжении тайны, хотя таких, как это мы знаем сегодня, было немало. Некоторые покончили жизнь самоубийством. Большинство превратились в бундесбюргеров и стали выживать в новых условиях. Как пишет Гроссманн в своих воспоминаниях, когда к нему пришли высокопоставленные сотрудники Ведомства по охране конституции и напомнили, что он теперь гражданин объединенной Германии и потому должен им помогать, он ответил следующее: «Помогать вам меня новое гражданство не обязывает, оно обязывает не вредить». Такова была позиция большинства, но кое-кто продолжил борьбу. Но это была уже личная борьба за свои личные идеалы.

Глава 15 Как становятся шпионами

Долголетний руководитель внешней разведки МГБ ГДР генерал-полковник Маркус Вольф писал в своих воспоминаниях, что «Клаус Курон, был, конечно, самой крупной, но отнюдь не единственной рыбой, которая добровольно зашла в наши сети». Его преемник Вернер Гроссманн также в своих воспоминаниях утверждал, что Клаус Курон считался в отделе IV (борьба со шпионами Ведомства по охране конституции ФРГ) одним из самых успешных специалистов по перевербовке агентов вражеских спецслужб. Сам Курон начал работать в западногерманской контрразведке в 1962 году и лишь через пять лет достиг статуса чиновника. Как известно, в Германии этот статус связан со многими льготами, прежде всего пенсионного характера. По роду службы Курон имел доступ к системе NADIS, которая представляла собой банк данных, куда стекалась вся секретная информация, поступавшая в службу. Практически он знал обо всех мероприятиях, которые проводило Ведомство по охране конституции против представительств ГДР за рубежом, и он имел доступ ко всей информации, касающейся разработок восточногерманских граждан из госучреждений ГДР. Причина, побудившая Курона обратиться к внешней разведке МГБ ГДР, была достаточно банальна. Несмотря на приличную зарплату в 4000 марок ФРГ, денег ему не хватало. У него было четверо детей, которым он намеревался дать приличное образование, которое стоило достаточно дорого. Но главное, что сестра его жены была замужем за удачливым предпринимателем, постоянно демонстрировавшим Курону свое материальное благополучие. Другими словами, отмечает Spiegel, «тема денег постоянно присутствовала в семье Курона».