Охота Полуночника - [2]

— Ну, пожалуйста, пожалуйста — я заплачу вам оставшуюся сумму за один месяц.

Я почти не думал о том, смогу ли я выполнять это обещание, настолько мне не хотелось, чтобы эта великолепно иллюстрированная книга басен ускользнула из моих рук.

Конечно, можно было бы оставить письмо у себя, но без покупки книги я не мог даже помыслить об этом. Ведь это было бы воровством.

Зная, что он собирается отказать мне, я призвал на помощь все свои артистические способности и придал себе вид бедной сироты. Сеньор Давид засмеялся, так как ему уже приходилось видеть подобные уловки. Но, не желая оставлять мои усилия без вознаграждения, он согласился с моим предложением и потрепал меня по щеке, но предупредил:

— Но если ты нарушишь наше соглашение, я возьму тебя самого в качестве оплаты, можешь не сомневаться, я велю моей жене сварить тебя в собственном соку и подать на ужин.

— Да во мне одна кожа да кости, на вкус я не лучше воробья, — ответил я шуткой, которая почему-то настолько понравилась Давиду, что он снова засмеялся и подвинул мне стул, чтобы, пережидая грозу, я смог рассмотреть свою новую покупку.

Я прочитал несколько первых басен; больше всего мне запомнилась «Мышь, лягушка и орел» с моралью: «Кто однажды совершит зло, приведет себя к погибели».

Через полчаса снова показалось солнце, и я поблагодарил сеньора Давида, надел ботинки и помчался домой. После того как мать удостоила меня самой высокой похвалы за проявленную заботу о ткани, я в два прыжка преодолел лестницу и оказался в своей комнате, где мог остаться наедине с письмом.

Я не нарушил своего обещания и расплатился за свои сокровища в течение месяца — я заработал несколько монет, помогая отцу в его кабинете и нашей кладовой.

Несколько месяцев я спал вместе с книгой и письмом, спрятав их под матрасом. Эти два предмета стали неотделимыми в моем сознании от самих возлюбленных — от Хоакима и Лусии.

Скорее всего, мои родители не раз находили письмо во время уборки в моей комнате, но они никогда не упоминали об этом. Спустя много лет я вручил его, вместе с «Лисьими баснями», своей невесте в качестве свадебного подарка.

После ее смерти я по-прежнему дорожил ими, словно они могли спасти меня от всех несчастий. Они воздействовали на меня успокаивающе.

Начиная с покупки «Лисьих басен» я много вечеров провел за чтением у камина или в постели, при свете одной только свечи, не щадя своего зрения. Давнее знакомство с искусством рассказчика убедило меня в том, что в истории вроде той, что я сейчас собираюсь рассказать, главными героями должны быть мужчина и женщина, вызывающие всеобщую симпатию и отличающиеся исключительной отвагой. Правда, я чувствую себя совершенно непригодным к этой роли. Более того, я не уверен, что мой талант позволит мне точно изложить события, вынудившие меня перебраться из Португалии в Америку.

Мне кажется, что самым лучшим и честным было бы начать с рассказа о Даниэле, двенадцатилетнем мальчике, с которым мне посчастливилось встретиться двадцать четыре года назад.

Именно он привел в движение ту череду событий, которая позже заставила меня пересечь Атлантический океан и оказаться в Америке. Если я и достоин главного места в этой истории, которое позже, действительно, займу, то отчасти благодаря проявленному нами бесстрашию.

Когда я только собирался написать о Даниэле и о многом другом, я представил себе, как некие тайные послания вылетают из моей книги и опускаются к вашим ногам. Мне остается надеяться только на одно: какое бы послание ни оказалось в ваших руках, оно найдет глубоко чувствующее сердце и беспристрастную душу.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Даниэль, мальчик в лохмотьях и с не самыми изысканными манерами, всегда занимал особое место в моем сердце. Если бы наша жизнь была приключенческим романом, то он и на последней странице продолжал бы часами просиживать в освещенном свечой рабочем кабинете, стремясь стать великим, знаменитым скульптором. Но жизнь, как говорил мой отец, — это в лучшем случае карточная игра, где раздающий прячет все козыри за отворот рукава. И моему другу что-то помешало исполнить свои мечты.

Если бы удача улыбнулась ему, или, что более важно, если бы я, Джон Зарко Стюарт, был сильнее, моя жизнь могла бы сложиться более успешно. Но иногда мы осознаем свое влияние на любимых людей только годы спустя.

Я повстречался с Даниэлем в июне 1800 года, когда мне было девять лет. Более двух лет минуло с тех пор, как я открыл для себя «Лисьи басни» на Британских Островах. Я быстро прочел книгу, подкрепившись только чашкой чая и мгновенно проглоченной корочкой хлеба, намазанной медом, к огромному неудовольствию мамы.

Целью моей прогулки было крошечное озеро — каровое, как называл его папа; оно лежало далеко за городом, в лесополосе, вдоль дороги на Вила ду Конде. Это было великолепное место, чтобы наблюдать за жизнью птиц, за всеми их повадками, особенно на рассвете.

В то время, как впрочем и сейчас, я относил себя к большим любителям этих прекрасных созданий из перьев, воздуха и света и был тонким ценителем птичьего пения. Если бы я мог начать жизнь сначала, то попросил бы у Бога клюв и крылья.