Охота на Зверя - [19]

Вернул свою ладонь на место и грубо сжал её колено, выпустив когти и царапая ими.

- Этого никто и никогда не знал. И не мог узнать. Я сделаю вид, что начинаю верить тебе. Если не брать в расчет того, что я не помню, как оказывается, несколько десятилетий...и кто-то явно нехило покопался в моих мозгах.

ГЛАВА 5.

Он вышел из машины первым и подал мне руку. Мои губы дрогнули в слабой улыбке – галантная грубость. Извращенное сочетание уважения и презрения к женщине изначально. Есть в этом нечто, что и сводит с ума каждую, кто приблизится к нему настолько близко. Сочетание несочетаемого. И стало больно…потому что раньше я была единственной, на кого он смотрел иначе. Именно это давало мне силы не свихнуться от ревности каждый раз, когда он общался с другими, когда улыбался им, когда они откровенно флиртовали и смотрели на него плотоядными взглядами. Я всегда знала, что он мой, потому что он так решил, потому что давал мне железную уверенность в этом каждый день и каждую ночь. Но я помнила и те жуткие времена, когда он отнимал эту уверенность с той же легкостью, как и дарил ее. Я простила, поняла, но я не забыла. Женщины такое не забывают. Это живет внутри в виде притаившейся истерической ревности к каждой суке, которая готова на все лишь бы затащить его в свою постель. И страх…что однажды он может опять отнять у меня право быть единственной. После каждого пореза остается шрам, после каждой раны остается отметина. И все мои шрамы остались со мной. Зажившие, забытые, не напоминающие о себе годами…но иногда вдруг начинающие болеть с такой силой, что хотелось биться головой о стены. Я бы никогда не унизилась и не напомнила ему об этом упреком или открытым недоверием, я жила с этим сама. Это только мои проблемы. Я простила, и мне отвечать за это прощение только перед собой.

Оперлась на ладонь Ника, глядя в глаза. Но он смотрел только на мои ноги…Смотрел так, словно если мог бы, то взял бы прямо в машине, а мне невыносимо хотелось за это дать ему пощечину. Так звонко, чтобы пальцы заболели, а еще лучше - вытащить из-за резинки чулка кинжал и всадить куда -нибудь под ребра и несколько раз провернуть, чтоб отрезвел от боли…потому что я от нее превратилась в пульсирующий комок оголенных нервов. И, проворачивая этот кинжал, я бы сама сдирала с него одежду и кусала эти чувственные губы, изогнутые в циничной усмешке. По телу прошла невидимая дрожь едкого возбуждения вперемешку с болезненной яростью. Он даже не представляет, какие муки ада я испытываю, глядя на него. После месяца мучительного ожидания, после проклятого месяца, когда все его уже похоронили, а я искала каждый день, каждую секунду искала его… и нашла. И я еще не хотела осознавать, что на самом деле его нет со мной рядом. Потому что это не он. Это не МОЙ Зверь.

Ник вздернул бровь, когда прислуга склонилась в поклоне и в то же время суеверно задрожала от того что, увидели его живым, а я не могла сдержать триумфальной усмешки. Когда я позвонила управляющему и приказала снять все черные тряпки с зеркал, потому что их хозяин возвращается домой, он, наверняка тяжело вздохнув и пожалев меня в очередной раз, пошел выполнять приказ, а на самом деле, как и все в этом доме, считал, что я сошла с ума.

А сейчас взял у Ника пальто и покрылся от ужаса испариной, а потом рухнул на колени и принялся целовать ему руки. Мой муж отшатнулся в сторону, отталкивая Генри от себя, и прошипел:

- Они все здесь психи? Или только этот?

- Он не псих. Они считали тебя мертвым … а еще, месяц назад ты спас его сына и оплатил ему лечение в Швейцарии.

- Даже так? Я был само благородство?

- Нет. Ты просто умел ценить преданность.

Я пошла вперед к лестнице, поднялась по ступеням, ожидая, что Ник последует за мной, но не услышала шагов, резко обернулась и замерла…Он стоял посреди огромной прихожей и не двигался с места. Его что-то насторожило. Я видела, как трепещут тонкие ноздри, как он обводит помещение взглядом, чуть прищурившись и нахмурив брови. И когда я поняла, почему, сердце забилось быстрее – он принюхивается к запаху, а здесь все пропиталось им самим. Он чувствует себя. Он чувствует самые разные оттенки от старых ароматов до свежих. Он их сейчас сканирует, и это выбивает из него ту самую уверенность в моей лжи. А на меня снова нахлынуло это ощущение дикого, безудержного счастья, что он здесь, живой. На расстоянии нескольких шагов. Такой же ослепительно красивый, безумно красивый. После долгой разлуки кажется, что вижу его снова впервые и, как при первой встрече, захватывает дыхание. Бледный, с каплями воды в волосах от растаявших снежинок, и черты лица идеальные, четкие, в чувственных губах прячется саркастическая усмешка.

Я смотрела на него, стоя на ступенях лестницы, как в тот день, когда впервые увидела его в доме отца…и он точно так же оглядывался по сторонам, пока не взглянул на меня. Наверное, я сейчас в том же положении, как и пятнадцать лет назад, когда меня еще нет в его жизни и в его сердце. Справлюсь ли я сейчас? Если он не вспомнит никогда…Смогу ли я снова завоевать его, как и раньше. Я не была в этом уверена. Та Марианна и эта - почти два разных человека. В ней так много изменилось…Только любовь к нему осталась неизменной.