Охота на выбивание - [4]

Всех охотников, включая единственную женщину, Юрий нашли в самом большом коттедже, личном помещении покойного Сомова. В камине горел костер, а на столе размещалось столько выпивки и закуски, словно ужинать собрались не шесть человек, а как минимум два десятка. Во главе стола сидел, естественно, Зотов. Судя по раскрасневшемуся лицу, Император уже достаточно выпил, но занимался он отнюдь не закуской, перед ним лежал лист бумаги, и он что-то сосредоточено рисовал. За его спиной и рядом с ним собрались все остальные охотники, только Вера сидела в небольшом отдалении, поближе к камину, вертя в руках бокал с темным вином.

— Да ты не мог тут стоять, тут стоял Вадик, а дальше мент, я как раз напротив него был! Что ты мне тут паришь?! — возмущался Зотов.

— Да, я не здесь стоял, а вот тут, но потом, когда вы ушли, встал на это место, — настаивал Соленов.

— Так это ты там бабахал, в темноте уже? — удивился Зотов.

— Ну да.

— У тебя в родне сов не было? — поинтересовался Зотов, а потом повернулся к остальным охотникам. — Я хрен свой толком рассмотреть не мог, а он по уткам еще стрелял.

Подойдя поближе, Астафьев понял, что Зотов рисует расположение охотников на озере.

— Подстрелить его мог либо ты, Константиныч, — обратился к Соленову Зотов, — либо Колька, — он ткнул карандашом в сторону вошедшего Васина, — либо вон, Аркаша Максимов.

— Да не мог я его подстрелить! — возмутился Максимов. — Я сразу ушел, как только дождь начался, там только дорога в три раза длинней, чем с той стороны, где стоял Палыч. Я когда уходил, Палыч на своем месте стоял. Я ему еще крикнул: Пойдешь, дескать? Он головой мотнул, не хочу.

— А свидетели у тебя есть? — спросил Зотов.

— Какие еще свидетели? — отмахнулся Максимов. — Леший с водяным, если только что.

— Я слышал, как он кричал Сомову, но что не разобрал, — подтвердил подошедший Васин.

— А ты то сам, что там так долго делал? На бобров что ли в темноте охотился? — повторил свой давний вопрос Зотов.

Каких бобров! — отмахнулся Васин. — Двух уток у меня в сторону волной отнесло. Я место то заметил, где их к камышам прибило. А стемнело, я чуть правее и полез. Шарю по воде фонариком. Что такое, нету их!? Потом понял, взял левей, уток то нашел, зато сам чуть не утонул. В топь влез, сапоги чуть там не оставил. Думал, уже все, ружье утоплю.

В этот момент подошел и Юра Штурман.

— Ладно, раз все в сборе, давайте начнем все с начала, — предложил Астафьев, и, усевшись за стол, пододвинул к себе рисунок Зотова. — Бумага еще есть?

— Полно, я всегда с собой ее таскаю, — Зотов полез в кейс с бумагами.

— Стихи он пишет, — ехидно подсказал Соленов. — День и ночь.

— Да, и не только стихи, но и песни, — подтвердил Зотов. — Спеть последнюю мою песню? Знаешь, как классно все получилось, не хуже, чем у Амирамова.

Астафьев слышал про это увлечение кривовского минимагната, но ему было не до большого искусства.

— Песни потом петь будем, кто-то веселые, а кто-то тюремно-строевые, — пошутил Астафьев. — А теперь, давайте, еще раз познакомимся. Меня зовут Юрий Андреевич Астафьев, я капитан милиции, следователь, так что теперь я тут главный, до приезда опергруппы. А теперь ваши: имена, фамилии, должности, работы, адреса, телефоны.

Соленова звали Семен Константиновичем, и значился он по своей должности заместителем главы администрации города Кривова по муниципальному имуществу. Васин, директор СМУ-5, оказался Николаем Георгиевичем. Кроме них были еще трое незнакомых Юрию людей. Максимов Аркадий Михайлович, высокий человек лет пятидесяти, с удивительно красивыми, выразительными глазами, оказался руководителем городской службы занятости. Демченко, Виктор Андреевич, круглый, веселый толстяк, возглавляющий службу уборки мусора. Прокопьев, Виктор Васильевич, широкоплечий мужчина лет сорока пяти, бывший военный, а ныне предприниматель. Сторож, Юра Ветров, оказывается, был его бывшим сослуживцем, вертолетчиком, майором. Кроме них была еще Вера Зотова, и Вадик Долгушин, которого Астафьев сразу исключил из круга подозреваемых. Во-первых, тот был с ним рядом, во-вторых, с того места, где стоял Вадик, тот никак не мог подстрелить Сомова, он даже его не видел из-за небольшого мыска твердой суши и дальности расстояния. Но вопрос был даже не в этом.

— Подстрелить его мог только ближний, — горячился Зотов, тыча пальцем в собственный рисунок. — Чтобы убить человека утиной дробью нужно стрелять с очень близкого расстояния. Так что стрелял либо ты, — он развернулся к Васину, либо Семен.

— А почему я? — возмутился Соленов. — Аркаша вон даже ближе меня стоял, он как раз на другой стороне озера напротив Палыча устроился.

— Да ладно, ты чего, там метров двести до него было, как я мог в него попасть, да еще и убить? — снова иронично хмыкнул Максимов, а потом обратился к Астафьеву. — Выстрел был, как я понял, точно в сердце?

— Да, — коротко сказал Астафьев, не вдаваясь в подробности. Его вполне устраивало подобное течение разговора. При этом он заметил удивленный взгляд в его сторону вертолетчика, а вот Васин, наоборот, отошел к камину, и, казалось, интересовался только процессом согревания своего организма.