Охота на василиска - [30]
И она даже замахнулась, чтобы со всей силы двинуть в наглую улыбающуюся рожу Даника, но в последний момент он ее остановил. Схватил, скрутил и практически вынес в коридор.
— Остынь, — сказал он и сунул пакетик со смесью Ксюше в карман. — Не скандаль. Это бесполезно. Никто меня не посадит, не надейся. Все в доле!
И Даник улыбнулся так широко, что Ксюша разревелась и бросилась на лестницу, на ходу выуживая телефон из сумочки…
Ковригин не орал и не «переключался». Просто слушал и гладил Ксюшу по голове. Посетители кафе думали, что заботливый папа утешает дочку, у которой горе. Хотя какое у нее может быть горе, у такой сопливой? Мальчик, наверное, внимания не обращает.
— Все это зря! Мышка умерла зря!
Ковригин гладил, но не возражал, и от этого становилось еще хуже.
— И ловить этих гадов никто не собирается! А Орловский мог бы! — Ксю захлебывалась словами, но оперативник все понимал и так. — Ведь он же Даньку нашего поймал! И Данька ему всех сдал, я уверена! Ведь сдал же? Да?
Ковригин устало кивнул.
— Вы их же уже арестовали, да?
— Ну… арестовывает суд, я могу только задержать.
— Какая разница?! Задержали?
Оперативник виновато почесал нос.
— Понимаешь… их не за что…
У Ксюши от возмущения даже слезы высохли.
— Как же не за что?! Они же наркотики продают! Детям!
Ковригин тяжело вздохнул:
— В том-то и дело, что не наркотики…
— Но ведь спайсы!..
Наркополицейский остановил ее властным жестом.
— Наркотики — они все в специальном реестре. Если вещество психоактивное, но в перечне наркотиков его нет, то все, это не наркотик.
— Ну так внесите спайс в этот список! Что, трудно?
— Нет такого вещества — спайс, — по голосу Ковригина было понятно, что он злится, но сдерживается. — Это каждый раз новое соединение! Мы его фиксируем, вносим в перечень, а они уже другим торгуют!
— Так быстрее вносите!
— А это уже не ко мне!
За соседним столиком выразительно покашляли. Ксю и оперативник понизили голоса.
— Эти спайсы каждый раз разные. Один состав не торкает, а от другого — под тем же названием! — человек на стену лезет.
— Все равно, — не сдавалась Ксю. — Можно же всё подряд запретить!
Ковригин явно собирался разразиться длинной тирадой, но тут же взял себя в руки.
— Знаешь, не буду я тебя грузить техническими проблемами. Не в них дело. Даже если бы мы запретили все-все-все, что можно и нельзя, — даже тогда наркомания не исчезла бы.
— Пусть не исчезла! Но меньше стала бы.
Наркополицейский покачал головой.
— Я ведь в полицию из науки пришел. У меня два диплома: мед и социология. Так вот: нигде и никогда запретительные меры не помогали. Ни уничтожить наркоманию не смогли, ни хотя бы уменьшить количество наркоманов.
Ксюша замотала головой.
— Я не верю! А если расстреливать этих сволочей? На площадях! Чтобы все боялись!
— Не поможет. Хотя расстреливали. И сажали пожизненно. Результат всегда один — наркотики дорожают, а наркоманов меньше не становится.
— Знаете что, — взорвалась Ксюша, — это все отмазки! Вы просто делать ничего не хотите! Хотите сидеть чистенький в костюме, а в это время люди будут умирать. Или вы боитесь? Или с вами деньгами делятся?
— Прекрасно! — взорвался следом полицейский. — А ты у нас самая умная, да? Давай, расскажи нам всем, что нужно делать.
Ксюша вскочила.
— Не сидеть сложа руки, когда у вас под носом торгуют наркотиками!
— А что ты предлагаешь, пойти морду им бить?
— Да!!! — заорала Ксюша, наплевав на окружающих. — Я предлагаю бить морды. Может быть, они задумаются и… и…
— И что? Давай, продолжай? Раскаются? Заплачут и уйдут?
— Ну что вы издеваетесь? — Ксюша уже не сдерживалась и размазывала по лицу слезы. — Нельзя же просто смотреть! Ведь можно же что-то сделать?
— Можно! — неожиданно твердо и спокойно сказал Ковригин. — Не покупать у них наркотики.
— Этого мало! — уперлась Ксюша.
— Вот ты успокоишься, подумаешь и поймешь, что это не просто не мало, это единственное, что стоит делать, — сказал полицейский.
— Я не могу успокоиться! — закричала Ксюша. — Я не могу! Моя подруга умерла, ее друга чуть не посадили, в школе ад. А вы говорите — успокоиться…
Ковригин взял Ксюшу за руку и буквально выволок из кафе. Только на выходе она поняла, что посетители кафе давно молчат и смотрят на них.
— Устроила, понимаешь, публичное представление, — пробурчал он, протягивая Ксюше салфетку. — А потом меня спрашивают, почему я не люблю работать с подростками…
— И почему? — проревела Ксюша.
— Потому что не умею, — честно ответил Ковригин. — И никто не умеет. И что с этим делать, я не знаю.
Ксюша ввалилась домой совершенно без сил. Не раздеваясь, плюхнулась к компьютеру, мечтая только об одном — включить любимый сериал и забыть обо всем на свете.
— Ксенья!
— Да, мам.
— Разденься.
— О’кей.
Серия начала грузиться, Ксюша медленно расстегнула куртку.
— Ксень!
— Да, мам.
— Где ты была?
— Ай, неважно, — Ксюша подумала, что если начнет пересказывать все, что узнала за сегодня, или разрыдается, или сойдет с ума.
— Важно! И разденься.
— О’кей.
На экране шла завязка серии, и Ксюша пыталась уловить, что же там происходит.
— Ксень!
— Да, сейчас.
Ксюша сняла куртку, не отрывая глаз от экрана.
— Ксень! — голос у мамы дрожал. — Ксюша, посмотри на меня!
