Охота на Улисса - [33]
– Что за корабли в эскадре?
– Ракетоносцы.
– Сколько их, как вооружены?
– Э-э, приятель, мне-то откуда знать? Я ж не адмирал… Я – палубная авиация, понимаешь, моё дело – летать…
– Вертолётов много у вас?
– Откуда? По два на каждую посудину, штук десять наберётся. Не… что я говорю, какие десять? Без Пита теперь девять. Слышь, командир, хорош кочевряжиться, дай глотнуть, а…
– Ладно. Пару глотков.
– Хе… Глотки глоткам рознь, – заметил Фредерик, растянув губы в довольной улыбке. И действительно, двух его глотков хватило, чтобы уровень бренди в бутылке опустился на треть. Пока бутылка пребывала в приподнятом положении, Волков быстро спросил Ирис:
– Ты что-нибудь знаешь о фрилэндерах? А, ну да, ты же говорила, что даже слова такого не слышала.
– Да нет, я кое-что вспомнила. Я папе когда-то проходу не давала, выспрашивала о Запрещённых Землях. Он говорил, что после земельного кризиса…
– Ага, с него, зар-разы… – вставил изрядно захмелевший Фредерик, грохнув донышком бутылки о пол, – всё это дерьмо и началось. Мой папаша тоже всякий раз, как надерётся, бывало, такую же фигню заправлял.
«Эх, и чего Саша на русский не перешёл…» – пожалела Ирис, заметив, что внимание Волкова снова переключилось на пьяный трёп «дядюшки Фредди». Волков внимательно слушал невнятное бормотание и даже перестал прикрикивать на рассказчика. Как и следовало ожидать, обстановка с точки зрения мистера Фредерика стала тёплой и по-домашнему непринуждённой. Это мгновенно отразилось на его позе: он разлёгся на полу как древний грек на симпосии, подставив под голову руку, а другой рукой стал совершать плавные кругообразные жесты, достаточно осторожные, чтобы остатки бренди не выплескивались из бутылки, а попадали бы по назначению. И они попадали по назначению небольшими дозами, в промежутках между длинными периодами теряющего связность рассказа.
– В двадцать четвёртом… – или тридцать четвёртом? – хрен с ним, не помню, году, когда папаша мой был ещё малолетним зас… зарс… регистратором он тогда работал в отеле на побережье, кажется, во Фриско или ещё где… В общем, проехали моего папашу, хрен с ним, всё равно помер уже. Да, так о чём я? Ага, стали, значит, дешеветь участки под заср… чтоб дом, значит, построить, а сами дома уже лет пять как нах… находились где-то очень глубоко на этом, – как его тогда называли? – на дне. В полной, значит, ценовой за… за совсем дёшево, то есть их продавали, понял? А почему? А-а-а… Не знаешь, тебя тогда ещё не было, с-с-сопляка. А потому, что пузыри, понимаешь? Появи… – ик! – явились эти баблы и как-то сразу, понимаешь, их стало… А за каким, извиняюсь, хреном мне, например, земля, ес-сли… и дом тоже мне нах… находить не нужно, и машину… Но папаша мой тёртый был жук, о-о-о! Такой жуч-чара… Он, как понял, шт… что? А! Понял, что, значит, дно это ценовое, вс-с-с… взял все бабки и вбабахал их в-з-з. В землю. И рад был, как с-собака, когда ей дают под с-с-с… тс-с… Тихо! Слушай сюда, что скажу. А дно-то было… – Ха! – Не последнее… Понял, как они его? Папашу моего, хитровы… дела-н-ного. Он думал – дно, а там – второе дно. А потом ещё третье… ха-ха… его как! В общем, папкины бабки пошли к чёртовой бабке, бабок у папки осталофсь-фсь… О! Пойло тоже у меня того… Я грю, бабок у папки – на белые тапки.
– Иришка, принеси ещё одну такую же бутылку, – шепнул Волков. Когда Ирис вернулась, рассказ Фредди каким-то загадочным образом обратился к военным событиям и стал совсем уж маловразумительным.
– …самозахват. Позах-х-хватывали кто сколько смог, сп-п… сперва баблер-с-скую землю, значит, им-то всё равно, баблерам… Потом друг у друга… Ну, тут, сам пони… – ик! – …маешь, маненько пос-с-с… пот-сре… пулять друг в друга начали… А что? Все ж пуляют, и папашка мой – как все…
– Саша, я принесла, – сообщила Ирис по-русски, подавая бутылку.
– А! – обрадовался мистер Фредерик. – Иноср… иностранка! Это мне нра-а-авится. Кит-тайские девуш… Эй, китаянка! Пить будеш-ш-шь?
Волков встряхнул мистера Фредерика так, что у того лязгнули зубы, но это нисколько не испортило настроения «дядюшки», он только захохотал и, отсмеявшись:
– Ты зачш-ш-ш… зачем меня потряс… А это х-х-то? – Последнее замечание относилось к пошевелившемуся Филу. Фредди следил дико выкаченными бессмысленными глазами, как Волков приподнимает лежавшему голову и льёт ему в рот бренди, потом, должно быть, узнал приятеля, потому что выразил возмущение:
– Ты зачем моё пойло… Зачем ты пеё… поишь этот мешок с дерьмом? Не видиш-ш-ш… ша! Он уже пьян! А-а-а! Я вс-вс-всё-о-о-о понял! Это такая пыткх… Ты нас пытаешь, палач! Чтобы мы пробал… пробал… и-х-х-х. Фил, старина, держись! Не пробар… тайся, что наш гавно… главнокоман… дующий задумал дерзкий план. О-о-о, он заслуженный старый пер… пре… придумал напасть на баблероф-ф-ф… И зах… Ну дай бутылку, ты, палач!
Получив истребованное, Фредди отхлебнул прилично, попробовал встать, когда же это не получилось, уселся неожиданно ровно, поднял глаза к потолку, вздел бутылку и провозгласил:
– Дети мои! Вы зах-х… ваты…ваете «Грави-айленд», это гнусное гнездо! Поняли? Это гнездонское… притон… ское прибе… При чём здесь? А! Вспомнил… Вперёд, дети мои, с нами бог, вашу мать, и… – кто-то ещё там был… – и-и-кх! Аминь, короче.
Чрезвычайные происшествия в поясе астероидов случаются часто. Капитану исследовательского судна «Улисс» Александру Волкову и раньше не раз приходилось отвоёвывать у равнодушной пустоты людские жизни. Но не было ещё никогда во Внешнем Сообществе, чтобы платой за участие в спасательной экспедиции была казнь. Значит ли это, что капитан Волков вмешался в игру, где ставка выше жизни? Что делать, если могучий противник прижал тебя к берегу Стикса? На другом берегу — смерть… Следуй за героем, любезный читатель, быть может, ему под силу отыскать в разделённом мире третий берег Стикса.
Многие считали, что Ян Алексеевич Горин неплохо устроился. Ещё бы! Директор института математики и теоретической физики - не где-нибудь на Баффиновой Земле, а в Триесте, на побережье Адриатики. Губа не дура у этих учёных - рядом замок Мирамаре, роскошный парк. Неплохое место для научных занятий. И всё же мало найдётся безумцев, согласных поменяться с Яном Алексеевичем местами после того, что произошло однажды в его институте. Но что же там случилось?..
Это – рассказ о том, как всё было в состоянии неизвестности, всё холодное, всё в молчании; всё бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто. Или так: когда вверху не названо небо, а суша внизу была безымянна, Апсу первородный, всесотворитель… Или даже так: около четырёх с половиной миллиардов лет назад в газопылевом облаке рукава Ориона галактики Млечный путь случился гравитационный коллапс.Но ведь всё это – сказки! О том, как всё было на самом деле, а главное, чем обернулось для человечества, читайте в новом романе Бориса Георгиева, написанном в лучших традициях научной фантастики.
Ему нет ещё и двадцати, он влюблен, любовь его прекрасна, как мечта, но разграфлённый, автоматизированный, стандартизованный, до тошноты унылый мир не собирается отпускать его добровольно. Можно ли смириться с таким положением вещей? Побег — единственный доступный выход. Но стоит ему побежать, Система заметит и будет ждать за каждым углом. Он может не узнать её, когда встретится лицом к лицу, ведь у неё миллионы обличий, и тогда он поймёт, почём его мечта. Система ревнива и не считается с чувствами, вдобавок она знает то, в чём он не рискнул бы признаться даже самому себе.
На фабрику по производству радиол попадает рабочий из будущего. Находясь в состоянии частичной амнезии, он создает загадочный аппарат — твонк и маскирует его под продукцию фабрики. Что натворит эта «безобидная» радиола, попав к обычным людям?
В квартире Грегга открывается дыра из Будущего, которую открыл человек из Будущего. Грегг заинтересовался и стал исследовать то помещение в Будущем, в которое вела эта дыра.
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.