Охота на слово - [8]
Савелий Игнатьевич почувствовал внутри холодок.
— Неужели это… наши друзья?
Прильнув к стеклу и приглядевшись, Мякишев успокоил его:
— Нет, это храм Трёх Святителей на Кулишках.
Поручик открыл окно, и в библиотеку, сбросив листы со стола, ворвался резкий порыв ветра.
— Дайте сюда пистолет, — обернувшись, сказал Мякишев.
— Зачем? — не понял рабочий.
— Не волнуйтесь. Мне нужен всего один патрон. Нет, не для себя. Кажется, я знаю, что делать.
Савелий Игнатьевич, помедлив, отдал маузер. Мякишев выставил руку в окно и, дождавшись, пока ветер переменится, выстрелил в воздух. Резкий звук разнёсся над пустынными улицами.
Они прислушались. Через несколько секунд ветер донёс с восточной стороны знакомые медовые переливы, в которые вплеталась тревожная нота.
— Всё в порядке, — пояснил Мякишев, закрывая ставни и возвращая оружие. — Я убедил старосту, чтобы они, услышав первые выстрелы, били набат, а потом уходили на восток, за реку. Нам ответили. Значит, сигнал принят.
Поручик огляделся и заметил на стене тонкую замшевую сумку. Он схватил её и стал складывать в неё пожелтевшие страницы.
— Я понял, зачем мы здесь, — сказал он. — Именно для этого — чтобы спасти от пожара «Слово…». Ну, вот. Кажется, всё.
Он обвёл глазами комнату и посмотрел на Савелия Игнатьевича.
— Идёмте.
Потушив на ходу свечи, они выбрались из особняка. Поручик нёс в одной руке сумку, а в другой — свёрток, который им дали люди в церкви.
Прямая как стрела улица уходила вдаль. А там, где висело низкое солнце, небо осветилось багровыми сполохами.
Савелий Игнатьевич, с трудом поспевая за Мякишевым, двинулся вместе с ним обратно. Уже знакомые дома оставались позади. Теперь в тёмных окнах и острых пиках заборов появилось что-то зловещее.
Ветер усилился. Стало холоднее.
— Постойте. Уж очень кости ломит, — пробормотал рабочий. — Зайти бы куда погреться.
Поручик достал и развернул ткань из-под ножен. Это оказалась огромная рваная рубаха с шитым воротом. Савелий Игнатьевич накинул её на себя, как мексиканское пончо, и поправил пистолет на боку.
— Вы похожи на американского ковбоя, — усмехнулся, оглядев его, Мякишев. — Надеюсь, мне не придётся с вами стреляться.
Савелий Игнатьевич молча спрятал кобуру под одежду. Откуда-то ещё донёсся тревожный звон колоколов.
— Давайте рассуждать логически, — говорил на ходу Мякишев. — Если это фантом, тогда всё происходит не по-настоящему… А если нет, тогда почему в городе так мало людей… Где, например, французы?
— Но пожар-то настоящий? — спросил Савелий Игнатьевич.
— Пожар… судя по всему, да, — пробормотал Мякишев и тут же воскликнул: — Проклятье, а я об этом не подумал! Мы с вами можем сгореть. Но что же нас всё-таки ждёт дальше…
Поручик не договорил. Из переулка, словно ниоткуда, появились несколько мужчин в странной одежде. Они были одеты по-старинному и напоминали конферансье в цирке — на каждом были высокие сапоги, жёлтые штаны и синяя куртка.
А у одного из них на плечах к тому же покачивались золотые эполеты. В руках у синих были длинные ружья со штыками, которые показались Савелию Игнатьевичу бутафорскими.
— Глядите-ка, Мякишев, — указывал пальцем рабочий, — похоже, тут какое-то представление.
Поручик обернулся и встревоженно сказал:
— Мне кажется, это не совсем представление. Савелий Игнатьевич, достаньте-ка ваш маузер…
— Вы с ума сошли, Мякишев? — Рабочий покачал головой. — Кто будет воевать в таком виде?
— Сегодня — никто… — отозвался поручик.
Синие уже заметили их. Человек в эполетах резко остановился и, вскинув руку, сказал:
— Вандё… фетгяф[6].
Савелий Игнатьевич заволновался. Чужаки разговаривали на какой-то тарабарщине.
Человек в эполетах выступил вперёд. Проигнорировав рабочего и оглядев погоны Мякишева, он, вращая глазами, с недоумением спросил на странном языке:
— Кетву бонсан, дкельармэ?[7]
Поручик, вытянувшись, отчеканил в ответ:
— Мэрюс! Колон досансуасантруа дёгуниб[8].
Незнакомец удовлетворённо кивнул, словно ждал такого ответа, и требовательно вытянул руку.
— Бон, — сказал он поручику. — Диси вузэт каптиф. Вотрэпэиси виф… Сивлетубонёр[9].
— Пердесёмаскарад, лёфранс этанантант бьянкомну[10]… — недовольно начал Мякишев.
Но человек в эполетах покачал головой, решительно ударил себя в грудь, на которой сверкала медная бляха, и резко перебил его:
— Нузавон даменэ каптифс деванлекомт дедюронель[11].
— Киавудоне сёдруа эсетордр?[12] — отрывисто поинтересовался у чужаков Мякишев, нащупывая на боку ножны.
— Лёмарешаль дюк детревиз![13] — выпрямившись, гаркнул в ответ солдат.
Ряженые солдаты угрожающе вскинули ружья.
— Кто это такие? Что за язык? О чём они говорят? — с тревогой оглядывая странных незнакомцев, спросил Савелий Игнатьевич.
Поручик ещё спросил о чём-то и, поморщившись, отдал саблю. Вернувшись к рабочему, Мякишев растерянно сказал:
— Язык — французский. Не могу поверить… Эти ненормальные люди… утверждают, что принадлежат к четвёртому корпусу армии его величества императора. Их старший, по имени Шарль-Франсуа, заявляет, что мы с вами арестованы. Он не причинит нам вреда, но у него приказ — доставить нас к своему командующему…
Мякишев криво усмехнулся и уточнил:
Я очнулся в неизвестном ночном лесу после чудовищных событий, которые разорвали в клочья мой прежний мир. Всех, кого я знал, испарила странная Сфера, в том числе меня. Где я? Куда я попал? Верните меня назад!
Андрей, обычный программист из Петербурга, вдруг начинает видеть пугающие сны, в которых ему предстают разрушенные средневековые города, наполненные демоническими тварями. Когда грани между сном и реальностью перестают существовать, Андрей оказывается втянут в события, после которых его жизнь уже никогда не будет прежней. Ксермет, закаленный в сражениях воин Гакрукского королевства, вот уже несколько лет борется за выживание своего народа. Темные маги, упоминания о которых сохранились разве что в древних рукописях, неожиданно снова нанесли удар.
Попаданец в мир магического средневековья. Демоны, заклинания, мифические расы и прочие прелести жанра. Файл пропал с моей страницы вместе со всеми оценками и комментами. Обновление от 24.02.2014. Знаю, что некоторым это нравилось, но когда я начал перечитывать, меня сильно воротило. С таким настроем дописывать я не потяну. Чтобы получилось что-то менее стыдное, нужно уйти от плагиата, и многое переписать. Когда это будет — загадывать не берусь.
Другой мир. Оказывается, что дверь, разделяющая две реальности, не закрыта на семь больших замков, а неплотно прикрыта. И чтобы добраться до этого мира нужно всего лишь одна маленькая мелочь. Та деталь, которую ты не захочешь принимать. Нужно умереть. Но понравится ли тебе этот новый мир? Мир, где существуют орки, гномы и эльфы. Мир, где маги плетут свои заклинания, а дворяне грызутся за власть. Мир, где человеческая жизнь ничего не стоит…
Девушки, выброшенные в момент гибели неведомой силой в чужой мир, искренне верят, что им благоволит сама судьба, которая склонна и дальше выдавать иномирянкам все блага по высшему разряду. Правда, жители страны, где объявилось чуждое им существо, почему-то думают совершенно иначе. Но, поскольку законы в королевстве очень гуманные, а попаданки все как одна неинициированные магини, для них создают видимость исполнения заветных желаний. Ведь когда ведьма счастлива – она неопасна. Вот только для счастья попаданок необходимы прекрасные принцы, а добровольцы в королевстве уже закончились.
Время и пространство – первооснова, чье гармоничное сочетание определяет мир. Но смогут ли столь же гармонично сработаться люди, обладающие силами первооснов? С одной стороны – временщики, готовые на любой поступок и незнающие запретов совести, ибо в их власти само время и только им решать, какой исход событий приемлем. С другой – пространственники, готовые идти к цели не останавливаясь, так как для них нет преград – им подчиняется само пространство. Кто окажется сильнее? А может, извечным антагонистам удастся сработаться, несмотря на противостояние родных стран и личные тайны? Хотя… собственно, какой у них выбор, если начальство сказало: «Надо!» Главное, героям остается понять, возможно ли сохранить себя в мире стали, пара и электричества – там, где правит разум.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.