Охота на самцов - [43]

Что ж, за дело. Начнем с первого пункта. Мы разделили нашу группу на четыре части: потерянные ботаны; перебежчики; те, кто слишком умный, чтобы учиться на полную мощь; те, у кого все схвачено.

Ботанов вычеркнули сразу, поскольку они никогда не поймут, почему мы решили не выучить предмет, а просто его сдать. Им не объяснишь, что это никогда не пригодится, а засорять голову всякой фигней не хочется. В конце концов каждый добивается своей пятерки, как умеет. Кто-то попрет в гору, кто-то ее обойдет, а кто-то заплатит и полетит на вертолете. Жизнь течет по своим, непонятным простым обывателям, правилам.

Те, кто еще не определился, как им дальше жить и учиться, тоже нами отметались. Мы боялись их трусливости и болтливости, а также возможной измены в пользу ботанства. А выхода из игры мы не потерпим.

Те, у кого все схвачено, — не компания в таком деле, как подкуп и фальсификация, потому что они не заинтересованы в положительном исходе, и путь от их языка до ушей высокопоставленных инстанций слишком короток.

Мы решили остановиться на третьей группе. И в нашей компании произошел следующий разговор:

— Слушай, я знаю, как мы можем заполучить билеты!

— Ну и как же?

— Тема на неделе водил аспирантку, которая на кафедре работает, в какой-то ресторан, по-моему, даже к Новикову[4].

— Вот дает!

— Ну да. И типа между делом попросил билетики.

— Молодца! И что в итоге?

— Ну, он даже предложил ей деньги, а она не согласилась.

— То есть как?! Все безнадежно?

— Не-а, он потащил ее в постель, и она дала.

— Что?

— Билеты! Прикинь, должно быть, такая страшная, что ей даже деньги не нужны, лишь бы дали!

— Крутняк. И что, мы теперь должны финансово простимулировать Тему?

— Ну, он сохранил счет с этого ужина, и мы его все вместе оплатим.

— А она нас точно не кинула? Билеты случайно не прошлогодние?

— Надеюсь, что нет. А как мы можем проверить? Никак!

— ОК, и кто нам все решит? Опять общагу подкупать?

— Не, они сейчас сами заинтересованы. Надо им билеты обменять на решение или даже лучше на готовые шпоры. Думаю, сработает! И не придется ночью выравнивать и компоновать эти шпоры. Только разрезать и склеить!

— Ага. По скольку там с каждого? И кому отдавать, Теме? Он на этом, небось, еще и бабла заработает!

— Ну и хрен с ним. Собираем по три тысячи рублей. Тем более что он еще и физически вкладывался!

— Да, вкладывался... в постель. Ги-ги!

— Короче, жди. В одиннадцать мне обещали прислать. Как только все получаю, сразу звоню тебе и следом высылаю. Только не забудь завтра деньги отдать!

— Не парься. Все будет как надо. Жду твоего звонка.

Итак, часть нашей группы, причем та, которой можно доверять, скидывалась по сто баксов на очень рискованную операцию. Тема, наш очаровашка, любвеобильный и смазливый блондинчик, будет охмурять всеми возможными способами аспирантку кафедры, которая проводит наш экзамен. Его цель — заполучить итоговый вариант билетов по предмету.

После того как цель достигнута, мы выделяем из наших иностранных студентов, которые живут в общаге и, как правило, обладают редким в наших кругах усердием и трудолюбием, тех, кто лучше учится (и, признаться, кто лучше говорит по-русски). Они-то и будут день и ночь работать над ответами к билетам, набивать их в компьютер и компоновать шпоры. Пусть устраивают конвейер, работают в две смены и спят поочередно. Затем они рассылают ответы всем нам, то есть инвесторам. Кстати, могут использовать эти билеты сами. Именно в этой благотворительности с нашей стороны и заключается оплата их тяжелого труда. От нас только требуется просмотреть шпоры, распечатать и нарезать их. Вот и все.

Наша вторая защита — это личное расположение преподавателей. С некоторыми из них у нас складываются замечательные (основанные на лести, уместных смешках над их чаще всего неуместными шутками и глубоком декольте наших маечек и блузочек) отношения. Других преподавателей подвозят домой по праздникам, помогая доставить все полученные ими за день, цветы и презенты. Третьи, чаще всего мужчины с военным прошлым, усмиряются дорогими напитками из папиного бара, которые родитель покупает специально в качестве подарков для решения подобных проблем. Ну а кто совсем ничем не доволен, получает двести баксов в конверте. Причем сам процесс передачи вызывает у них панический страх.

Наша третья защита — это наш мозг. Чтобы хоть что-то понимать в писанине, необходимо хотя бы прочитать лекции. Этого, как правило, достаточно. Термины «подвешиваются» на язык и на слух, а затем выхватываются глазами из шпор, накануне на ночь заучиваются наизусть фамилию, имя, отчество преподавателя, названия предмета и кафедры, и все. Студент готов к экзамену.

Накануне первого экзамена день тянулся вечно. Я ходила по квартире, жевала фруктозу и декстрозу, чтобы заставить работать свой утомленный стрессом мозг, и читала лекции. На сайте института я узнала, как зовут моего преподавателя (не звонить же кому-то из группы и позориться), точное название кафедры и имя заведующего, чтобы в случае чего блеснуть фразой типа «Александр Максимович обещал разобраться с этой ситуацией».

Я резала (полученные, как всегда, слишком поздно, чтобы их проверять) шпоры и подбирала черно-белый строгий гардеробчик со множеством карманов. Завтра надо встать в семь утра, особенно тщательно привести себя в порядок, потому что только в дни экзаменов приходят в институт все, даже те, кто еще в первый день учебы решил, что подобной фигней заниматься не будет. А ведь это самые лучшие ребята, самодостаточные и продвинутые, которые уже чем-то занимаются, «ездят на разборки ночью», и все дела.