Охота на самцов - [34]

Мы с Людкой переглянулись и попросились выйти покурить. Интересно, наверное, из-за таких преподавателей сложили вековую шутку про МГИМО.

Встречаются в Лондоне два дипломата. Один из них спрашивает, который час:

— Экскьюз ми, сэр! Хау мач вотч? (Извините, сэр! Сколько часов?)

— Сэвен ватч. (Семь часов.)

— Сач мач? (Так много?)

— Ту хум хау. (Кому как.)

— Финишд Москау МГИМО? (Окончили московский МГИМО?)

— Аск! (Спрашиваете!)

Мы сели на диванчик, углубились в мобильные телефоны (как и положено ярким представительницам поколения большого пальца правой руки) и просто наслаждались тишиной. Слышалось лишь простуженное дыхание Людки, да звук ударов ее длинных розовых ногтей о клавиши телефона. Потрясающая способность печатать эсэмэски не глядя, да еще со скоростью триста ударов в минуту! (Небольшие калькуляции на тетрадке по английскому помогли мне рассчитать эту баснословную величину.)

Тут в конце коридора появился Марат. Он шел быстрым шагом, и его черное длинное кашемировое пальто развевалось, как у Уэсли Снайпса в фильме «Блэйд», ну или как у Бэтмена, когда он спасает очередную красотку, висящую на одной руке на фасаде небоскреба. Марат поцеловал нас (не без этого), извинился, что не может остаться поболтать, так как спешит сдать важную работу, и умчался дальше.

— Слушай, Людка, давай-ка начистоту: у вас что-то было?

— А у вас?

— Ты первая. Я тебя опередила с вопросом.

— Знаешь, не. Мне некогда было заниматься нашим спором: то с Владом развод, то с родителями скандалы... Тем более что твои джинсы уже стали рухлядью — сколько раз ты в них красовалась?

Да, отрицать не стану. Я старалась надевать их почаще, предчувствуя скорое расставание с этим уникальным экземпляром (минус два килограмма за две минуты! Главное — застегнуть!). Кстати, не рухлядью, а раритетом. Джинсы всегда должны быть немного потертыми, это придает им шарм и сексуальность. Уж кто-кто, а Роберто, Доминико, Стефано и прочие почитатели женской красоты в этом знают толк. Хотя с Доминико и Стефано я, наверное, погорячилась. Они, скорее, разбираются в мужской красоте...

— Ну а ты, Рит? Я знаю, что ты была у него дома.

— Да это все фигня. Он устроил там вечеринку, и ему было не до меня. Жаль, конечно. А вы ведь с ним тоже пару раз встречались?

— Марат помогал мне по одному делу.

Я удивленно посмотрела на подругу. По какому такому делу? Машину Влада она чинила уже после этого...

Прочтя в моих глазах немой вопрос, Людка промямлила:

— Ну не знаю, как тебе и сказать.

— Давай, не тяни. Скажи прямо и можешь даже по-русски!

— Я занималась у его бывшей девушки стриптизом.

— И что этого стесняться? Щас во всех спортклубах предлагают данный «вид спорта». По-моему, это мегакруто!

Со следующей недели я начала ходить на стриптиз вместе с Людкой. Вела занятия бывшая девушка Марата. Красавица Тина встречалась с ним, еще будучи школьницей, а когда оба осознали, что их отношения затерлись и превратились в приятную привычку, расстались друзьями. Как я ценю людей, которые умеют отпускать без душевной травмы, без круглосуточного рева в ванне, без токсикомании его последними духами и обжорства шоколадом... Это гениально, как и все простое, и все же непостижимо. Неужели я такая сентиментальная? Или же просто иду не в ногу со временем? Ведь получается, что если нет боли от расставания, значит, это не любовь? (Признаюсь, меня всегда интересовали теории мужских журналов, где специально для кубического мозга сильного пола дается структуризация отношений с противоположным полом, деление их на категории и подвиды.) Это уже не Ромео и Джульетта, а взаимосвязь типа «хомо сапиенс мужского пола ищет сожительницу для продолжения рода».

Тина училась в «Вышке» (Высшей школе экономики) и не собиралась работать с девяти до восемнадцати даже по специальности, поскольку ни в чем не нуждалась. Она была заядлой тусовщицей, душой преимущественно мужской компании и постоянно по полной пьяни зажигала на дискотеках. В клубной тусовке к ней однажды подошла девушка и, отметив отличную пластику Тины, сказала, что преподает стриптиз и набирает новую группу. Проносив в своей сумочке полученную визитку, Тина долго не могла вспомнить, откуда ее взяла. В итоге подумала, что ее подбросил какой-нибудь страдающий от одиночества иностранный бизнесмен, и чуть было не выкинула ее. Затем все же решила проверить, что это за бизнесмен, который представляется «Лейла. Стриптиз. +7926...», и позвонила.

Мысленно она оправдывала себя тем, что все навыки, полученные именно таким диковатым способом, греют душу до самой смерти: это хранится в глубине сознания как безбашенный поступок молодости. Тина представила себя сидящей в кресле-качалке перед камином, завернутой в клетчатый плед, с незаконченным вязанием на коленях и непременными атрибутами успешной женщины на пенсии: бокалом коньяка и сигаретой.

После долгих разъяснительных разговоров Тина уговорила свою маму соорудить в комнате некий шест-трансформер, который благодаря гениальной инженерной и дизайнерской мысли маминого любовника превращался из раздевалки в полноценный, пусть и с небольшим подиумом, крепкий шест (верхушка раздевалки снималась, палка удлинялась и упиралась в потолок). В подиуме в это время хранились съемные детали. Подобный камуфляж предназначался в первую очередь для папы, его бизнес-гостей и явно устаревшего жизненного восприятия родственников. Никто этого не видел, но Тина была уверена, что шест также заинтересовал и ее маму.