Охота на русалку - [6]

— Как-то стыдно в притон, — поежилась Лелька.

— Ну и дремучая ты. А как хотела сама? Выйти замуж? Твой благоверный через год-другой стал бы бегать по бабам, тебя колотить, коль ругаться начнешь. Троих сопляков нарожала б и сидела молча! А он еще и попрекал бы, что до свадьбы отдалась. Так в сорок лет старухой сделал бы! Ну на хрен эту долю! Я не хочу обабиться раньше времени! И тебе не желаю!

— А я, когда увидела тебя, подумала, что замужем, — вспомнила Лелька.

— Зачем? Я ж тебе ничего плохого не сделала! За что проклинаешь? Да я скорее лапы на себя наложу, чем вот так подставлюсь. Я ненавижу козлов! И не могу с одним и тем же. Меняю их постоянно, чтоб не залететь. А тут этот Володька, чтоб у него хер отвалился, три ночи подряд приползал. Все звал в жены, уговаривал уйти к нему навсегда. Я гнала его. Он угощал и заделал мне козью морду, как обещал. Ну и падла!

— А мать знает, где ты? О притоне говорила ей? — спросила Тоньку Леля.

— Она давно поняла. И что с того? Сама посуди — путанок все хотят, а штукатуров-маляров — никто. Бывало, иду с работы, от меня как от чумной все отскакивают. Носы затыкают, сторонятся, чтоб не испачкала. Что я видела тогда от жизни? Да ничего. Уставала до того, что забывала, кто я есть и зачем на свете живу. Никаких желаний не имелось, все сдыхало от усталости. Так я пять лет потеряла. А что взамен получила? А ни хрена, — махнула рукой и вздохнула тяжко.

— А ты Вовку любишь? — спросила Лелька.

— Когда выйду отсюда, вломлю ему за сопляка, столько боли натерпелась.

— А чего аборт не сделала?

— Во прикольная! Да я даже не знала, что зацепила. Когда хватилась, поздно стало. На пятый месяц перевалило. Ну да пришлось мне веселухи свернуть. Благо «мамашка» успокоила, мол, не дарма отдадим, баксы поимеем. Я будущих родителей уже знаю. Заранее виделись. А и твой в обиде не останется.

— Меня вчера ночью медсестра все уговаривала отдать ей сына. Говорила, что он в хорошие руки и условия попадет, — призналась Лелька.

— А ты что?

— Отказала ей. Ответила, что сама растить буду.

— Послала б дуру! Ишь чего придумала! Иль в твоем кармане баксы станут лишними?

— Нет, конечно.

— «Мамашка» очень хочет тебя увидеть поскорее. Она всю жизнь в блядях проканала. Сколько хахалей имела! Говорила, что из хренов дом могла бы построить. Но купила квартиру и живет одна. Мужика не хочет. Смолоду перебор был, а теперь от них изжога. Духу не переносит. А толк в них знает и помнит. Ты к ее советам прислушивайся, она впустую не тарахтит.

— Скажи, сколько ты получаешь в своем бардаке за месяц? — спросила Лелька.

— Раньше по пять штук баксов, теперь по четыре. Но я и старше тебя на сколько. Ты долго станешь сливки снимать. Зашибешь на квартиру и колеса, прибарахлишься, заведешь свой счет. Когда смыливаться начнешь, слиняешь в содержанки. И тоже неплохо, не надорвешься. Утрешь нос своему Сереге. Что ты с ним увидела б? Я уже говорила. А у нас расцветешь розой! Не зная хлопот, в радости дышать станешь…

А через пару дней за девками приехала сама Софья на сверкающем «мерседесе». Она передала одежду для Антонины и Лельки.

— Вот это да! Век таких вещей не держала в руках, а носить и подавно не доводилось! — восхищалась Лелька тонкой кружевной комбинацией, модным итальянским костюмом, кожаными сапогами до самых колен, дубленкой и шапкой. Тонька оделась молча. Она давно привыкла к дорогим вещам. Когда они вышли в коридор, няньки принесли малышей. Их пеленали в ослепительно белые пеленки, закутывали в дорогие одеяла и, показав матерям, передали в руки двоим выхоленным парням, приехавшим с бандершей. Те мигом унесли детей в машину, а вернувшись за девками, подарили врачу и медсестрам по громадной коробке конфет, шампанское и цветы. Поблагодарив, как истинные джентльмены, взяли девок под руки и повели к машине.

Весь медперсонал вышел проводить девок.

— Ну вот, а их шлюхами обзывали. Посмотрите, какие прекрасные у них мужья! А мать! Обеих невесток расцеловала как своих дочек… И как язык поворачивается у людей осквернить даже такое! — сморщился врач досадливо.

И только Антонина хихикнула, оглядев провожающих. Она поняла, что снова вышибалы прекрасно справились с ролью мужей на час и пустили пыль в глаза толпе. Софья никогда не скупилась на эффекты.

Машина, миновав центр города, свернула в тихий переулок и въехала во двор внушительного особняка. Следом за ней закрылись массивные высокие ворота. Девки вошли в особняк. Софья завела к себе обеих, поговорила, предупредила, что сегодня они отдыхают, а завтра начнут работать. Вечером отдала деньги за детей, как и договаривались. И запретила спрашивать о них. Переодетые, сытые, Лелька с Тонькой беззаботно отдыхали. Им хотелось скорее забыть роддом и причину их пребывания там. В кармане шуршали деньги. Лелька никогда не видела такой суммы и теперь радовалась шальному счастью.

«Вот бы увидели меня в машине мать с отцом и еще тот Серега со своей чувырлой. Думали, будто я без них пропаду, сдохну, влезу в петлю, а не получилось! Жива я! Всем вам назло! И деньги имею! Вы столько в глаза не видели! А то подумаешь, гнали из своих конур! В сравнении с вами в замке живу, одета по-королевски! Увидите — лопнете от зависти», — думала Лелька.