Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения - [25]

Вышла из кареты у главного входа в здание факультета пользователей активных зелий. Парадный зал, подходящий для большого праздника, был только там. Прошла вслед за слугой по ярко освещенным коридорам и заняла свое место на постаменте с большим столом среди деканов, представителей попечительского совета и сопровождающих их половин обоего пола. Улыбнулась сидящему по правую руку Алюду Луру, расположившимся слева Тутелю Нуту и его спутнице и поднялась произнести речь.

Прозвучал гонг, и зал притих в ожидании ректорского напутствия. А Дария посмотрела вокруг, и у нее язык прилип к небу. Заготовленные слова показались вдруг несусветной чушью, а она сама — жалкой глупой девчонкой, неясно зачем влезшей во взрослые игры. За накрытыми столами поближе сидели степенные и строгие преподаватели, они кидали на ректора полные недоверчивого ехидства взгляды. За столами подальше ждали сигнала к началу трапезы разодетые в яркие костюмы студенты. Кого здесь только не было: и принцессы, и драконы, и даже колбочка с темно-синей жидкостью. Им было плевать на речь, они ждали только веселья. Тяжело сглотнула и посмотрела на тех, кто расположился рядом. Все были напряжены и сосредоточены, будто из последних сил сдерживались, чтобы не радоваться ее возможному провалу.

Поймала взгляд Эдриаса. Он слабо улыбнулся и подмигнул. Стало немного легче. До сих пор не понимала, друг этот мужчина или враг, но сейчас его улыбка ободряла. Отчего-то верилось, что он порадуется ее успеху. Набрала в грудь побольше воздуха и затянула заготовку. Будь что будет, она сделала что могла.

Слушали, возможно, без воодушевления, но внимательно и спокойно. Слова слетали с губ без участия разума, и Дария чувствовала, как от волнения подкашиваются ноги. Выручил сидящий рядом Алюд, налил вина в ее бокал и подал в руку. Речь завершилась эффектным тостом. Поприветствовав начало праздничной трапезы троекратным «виват.», собравшиеся перестали обращать на ректора внимание. Дария залпом опустошила бокал и поморщилась. Вино было с каким-то странным мятным привкусом. Обозвала себя сумасшедшей. Дожила: то вино Ларида не нравится, то местное угощение. Уселась за стол и тоже занялась едой, до открытия первого танца оставалось время как раз спокойно насытиться.

Всегда любила балы, и господин Трумель, зная страсть воспитанницы, брал ее с собой в гости с завидной регулярностью. Они бывали и на скромных посиделках, и на без преувеличения королевских приемах. Опекун поутих только в последнее время. Видимо, был слишком занят. Все больше времени проводил или во дворце, или дома в компании Ларида.

Танцевать хотелось страшно, и Дария осторожно, чтобы не показаться невежливой, одного за другим вычленила взглядом всех одиноких кавалеров, раздумывая, кого можно выбрать в жертвы. Осторожно намекнуть, что госпожа ректор не должна скучать под музыку. К счастью, намеки не понадобились. Желающих танцевать с новой начальницей было хоть отбавляй. Дария только и успевала, что улыбаться и подавать руку. К середине бала, вино, кажется, ударило в голову: душа просила пригласить на танец Эдриаса, но пока удавалось удерживать себя в руках.

Декан Куртис пошел на опережение, пригласил начальницу сам. Склонился в почтительном поклоне и протянул руку:

— Не составите ли мне компанию, госпожа Трумель? Всегда мечтал потанцевать с красивой молодой женщиной.

Дария кивнула и подала ладонь. Обрадовалась, услышав мелодию вальса. Прямо как во сне. Жаль, что и наяву мужчина не доведет дело до конца, не поцелует ее горячо и нетерпеливо. Для лобызаний вокруг слишком много народу. Эдриас улыбнулся так, будто уловил мысли ректора, положил руку ей на лопатку, захватывая в пару, и закружил в волшебном танце. Ласково и осторожно, так же, как в ее грезах.

Вокруг кружились пары: разодетые в веселые костюмы студенты, преподаватели при параде. Играла приятная музыка, ткань одеяний переливалась под светом магических ламп и слепила множеством самых невероятных оттенков. От цыпляче-желтого, ярко-розового и винно-красного до иссиня-черного и серебристо-серого. Множество ног будто боялись заглушить оркестр и двигались хоть и слажено, но очень тихо.

Дария не замечала ничего, только каре-зеленые, с шальной искоркой, глаза Эдриаса и тепло его прикосновений. Утопала в ореховом аромате и нежных звуках вальса. Раз-два-три, раз-два-три… Как хорошо. А потом откуда-то издалека послышалось знакомое пение. Несущий смерть чистый женский голос. Великолепный, сладкий, но очень опасный.

Напряглась каждой мышцей, вслушиваясь и пытаясь разобраться, не мерещится ли. Вроде дух должен был обитать в здании рецептурного факультета, да и музыка играет достаточно громко, вряд ли пение пробралось бы сквозь нее. Тогда почему, во имя всех трав, она его слышит? Зачастило сердце и как-то вдруг стало не до танцев. Она еще двигалась за партнером, но мыслями была далеко. Бродила по коридорам в поисках зала, где варят зелье. Когда мелодия утихла, Эдриас встревожено поинтересовался:

— Что-то случилось?

— Я опять слышу пение, — прошептала Дария, и сама испугалась своих слов. Вдруг декан Куртис решит, что она сошла с ума?