Охота на последнего дикого мужчину - [54]

Сначала Гадор просит у меня прощения за то, что сделала. Затем пишет, что не знает, откуда взялись деньги, и не попаду ли я из-за них в беду, но, если они принадлежат похоронному бюро и сеньор Ориоль потребует объяснений, она советует мне заявить, что их украли, потому что это чистая правда: она их забрала и не собирается возвращать, хотя ей и тяжело причинять мне боль.

Она сообщает, что, если ей удастся их получить, она отправится в какое-нибудь место, где постарается взять у жизни все, что она отняла. И напоминает мне, как я однажды высказала такую мысль: быть богатым не значит быть счастливым, но можно с уверенностью заявить, что бедному точно не видать счастья. Потом она меня умоляет заботиться о ее детях, потому что она их любит и ее сердце обливается кровью при мысли, что приходится бросать всех нас. Она прощается, надеясь, что когда-нибудь вернется и еще раз просит у меня прощения за то, что собирается совершить.

Я заканчиваю читать письмо и бегу к телефону.

– Кандела, что с тобой происходит? – кричит мне моя мать.

Через минуту я уже говорю с доном Харольдо, который, кажется, простужен, но в прекрасном настроении. Он меня заверяет, что уже дал указание банку обналичить чек.

– В восемь тридцать семь утра нам позвонили, чтобы мы подтвердили выплату сеньорите Марч Ромеро. Ваша бабушка нам сказала, что у нее пять внучек, так? Было ясно, что речь шла об одной из вас. Я был уверен, что не может возникнуть никаких проблем, – объяснил он мне своим характерным наставительным тоном. – Ее удостоверение личности было в порядке. Вы чем-то недовольны?

– Нет, полагаю, что нет, – отвечаю я. – Конечно нет. Вы правы, это была моя сестра.

– Всего доброго, сеньорита Марч. Вы всегда можете к нам обращаться…

Глава 33

Уже наступила ночь, а я по-прежнему отказываюсь говорить. Я не перестаю размышлять. О счастье и неудаче, богатстве и бедности, дружбе и ненависти, отце и любовнике, жизни и смерти. Слишком много тем для одной головы.

Еще я отказываюсь есть и целый день провожу в пижаме, сидя на диване в гостиной и уставившись в телевизор, но не понимая того, что слышу и вижу, впрочем, должна признаться, что я всегда так его смотрю.

Когда утром я сообщила матери об отъезде Гадор, она ударилась в слезы, как делает всегда в критические моменты своей жизни. Она позвонила в полицию, разбудила моих сестер, истерический плач распространился по всему дому. Спустилась тетя Мари, а Кармина поднялась в комнату бабушки, чтобы развлечь девочку и отвлечь от напряженной обстановки в доме.

Я рассказала матери, что Гадор уехала с деньгами, которые я скопила, но не уточнила сумму: не хочу, чтобы у нее случился инфаркт, – достаточно уже того переполоха, который вызвал в доме побег моей сестры. Нелегко остаться с двумя детьми, брошенными матерью, и осознавать, что придется их растить.

– Ничего, мама, может, она еще вернется, – говорит Бели, ласково ее поглаживая. – А если нет, так одним ртом меньше. Теперь остались только эти двое. Послушай, мама, не плачь.

– Конечно, и потом, теперь в доме есть мужчина. – Бренди показывает на кулек, в котором спокойно спит малыш. Его колыбель стоит посреди гостиной, а под ней лежит собака, весь день ее охраняя. – Странно, Кандела, тебя словно преследует рок… Надеюсь, мое решение выйти замуж за Эдгара тебя не слишком расстроило?

– Ты выходишь за Эдгара Ориоля? – робко переспрашивает моя мать и, несмотря на все переживания, в ее заплаканных глазах загорается огонек надежды.

– Да, я хотела тебе сообщить сегодня, но забыла из-за переполоха. – Бренди поднимается и начинает кружиться по комнате, напоминая небесное светило, вращающееся вокруг своей оси. – Он предложил мне выйти за него замуж, и я дала согласие, ведь я правильно сделала?

– Замечательно, – заверяет ее тетя Мари. – Кандела не хотела. А ты уже готова, Бренди. В отличие от тебя, Божье наказание, – обращается она ко мне. – Ты осталась без работы, без жениха, без денег…

– Оставь ее в покое, – вступается за меня Кармина-защитница. К счастью, у нее такие мускулы, что к ее мнению прислушиваются, и ненужные разговоры прекращаются.

– Я только хотела сказать…

– Если бы Бог считал, что брак – это благо, он бы сам женился. Однако ему пришлось нанять женщину, чтобы она стала матерью для его сына, и таким образом он избежал неприятностей совместной супружеской жизни, в его случае вечной, – убеждает нас моя старшая сестра. – Ясно, что слишком многое было поставлено на карту, ведь нельзя развестись, если все вечно. Представляете, да?

– В общем, я собираюсь выйти замуж за Эдгара, он адвокат и сможет обеспечить мою жизнь, а когда получит наследство, мы будем отдыхать на Карибах! У нас будут дети-блондины, все похожие на него, а я буду всегда хорошо выглядеть, когда мой муженек будет возвращаться с работы. И потом, у него не будет недостатка в делах, а это самое главное. И конечно, я больше никогда не буду работать.

– Правильно. И ты верно рассуждаешь о его работе, – одобряет моя мать в какой-то задумчивости. Наверняка она испытывает облегчение от того, что в доме еще одним ртом будет меньше. Однако с отсутствием Бренди несколько уменьшатся и ежемесячные поступления.