Охота на охотников - [37]
— Молчишь, — строго констатировал Зуев. — А ведь я тебя предупреждал — сколько веревочке не виться… Ну что, граждане понятые? Сейчас мы поднимемся в квартиру и составим протокол…
Решение пришло неожиданно. Все равно терять было уже нечего. А в тюрьме я ни за что и никогда не докажу, что не причастен к последним событиям. Оставаясь же на воле — чем черт не шутит?
И, схватив Зуева за пояс и руку, я швырнул его на стоявшего рядом мента. Два тела, спутавшись, рухнули, а я развернулся и пустился бежать. Секунд через десять позади громыхнул выстрел, но я его проигнорировал — было уже темно, и попасть в меня, тем более из «Макара», было нереально. К тому же, зная все местные козьи тропы, я предусмотрительно помчался не через арку на улицу, а в другую сторону — туда, где помойка, кусты и — свобода.
Ну, здравствуй, подпольная жизнь.
13
С такой скоростью я, наверное, еще никогда в жизни не бегал. Даже в школе, когда за мной гнался злой физрук со свистком в зубах — после того, как я бабахнул насаженный на циркуль капсюль у него под ногами. Физрук, конечно, был страшен в своей ярости, но он был с бодуна, и максимум, что мне грозило в случае поимки — оборванные уши. А вот что со мной сделают менты, ежели поймают, я и представить боялся. В застенки бросят — это конечно, но не застенки меня смущали. Потому что сначала со мной проведут разъяснительную работу по теме «Нельзя бросаться в одного мента другим ментом, потому что это некрасиво, неэстетично и противоречит ментовскому восприятию окружающей действительности». Результатом такой разъяснительной работы однозначно станут многочисленные синяки и шишки, которые появятся на моем теле от сильного раскаяния и осознания собственной неправоты.
В том, что именно так все и будет, я не сомневался. Менты — они тоже люди, им тоже время от времени хочется отстаивать свою честь кулаками. Тем более, когда повод есть. Плавали, знаем. Поэтому я стремился как можно быстрее и как можно дальше убежать от их праведного гнева.
У меня это получилось. Остановился я только через четыре квартала, изрядно поплутав по задворкам, закоулкам и прочим труднопроходимым местам. Теперь погони можно было не бояться — в темноте да по незнакомым ухабам Зуев с компанией не имел ни одного шанса на успех. Опасаться нужно было тотальной облавы, но я утешил себя тем, что убежал от собственного дома не меньше, чем на полтора километра — и это по прямой. Сколько выйдет по кривой — даже подумать страшно. Так что Зуев может спокойно утереться — оперативно блокировать и организовать прочесывание такого обширного участка в двенадцатом часу ночи у него просто не получится.
Одышка меня, как ни странно, не мучила — стресс, наверное. Хотя пробежал я немало — в километрах и не сосчитаешь, потому что петлял, словно заяц. Тем более бежал по пересеченной местности. Я погладил себя по умной и все еще довольно волосатой головке и сделал вывод, что нахожусь в прекрасной спортивной форме. Правда, только в том случае, когда следователь Зуев в зад дышит. Но и это немало.
Впрочем, после удачного побега мои проблемы отнюдь не закончились. Впереди маячили темень, довольно холодный осенний вечер и полное отсутствие финансов в кармане. Хорошо еще, что после принятия ванны я оделся в джинсы и рубашку, а не натянул халат на голое тело, как это делал обычно. Но нынешним вечером я ждал визитеров, а потому халат остался висеть на вешалке. Хоть в чем-то повезло.
Поскольку путь домой оказался для меня естественным образом закрыт, я присел на бордюр и принялся размышлять, что делать дальше. Вернее, решение этого вопроса было очевидным — требовалось попасть к одному из своих друзей, которых, слава богу, хватало. Все-таки с перерывом на армию я прожил в этом городе тридцать лет, успел обзавестись. Но все закадычные дружки, — в основном, бывшие коллеги по работе в третьем таксопарке, где я ударно трудился в течение последних десяти лет, — по закону подлости жили очень далеко. И как до них добраться посреди ночи, не имея в кармане ломаного гроша — вопрос.
Долго ломать над ним голову я, однако, не стал. Как говорил мой прапорщик, лошадь пусть думает — у ей башка большая. А нам думать не положено — нам нужно выполнять поставленную задачу.
Задача была — добраться до друзей. К примеру, к Генахе Кавалеристу, который и сосватал меня Иванцу. За что теперь должен был расплатиться прерванным сном. Что ж, мне одному, что ли, отдуваться? Нехрен! И я встал и пошел.
Пешком. А фигли? Пусть до Генахиного дома добрых десять километров, другого выхода все равно не было. Без денег ловить машину — дохлый номер. Зато в походе разогреюсь и уже не буду с таким увлечением клацать зубами, оббивая с них эмаль. Стоматологи меня поймут.
Раза три за время этого перехода, который отнял примерно полтора часа, я нырял в кусты при виде проезжающей мимо ментовской машины. Еще раза три я не успевал их вовремя заметить, и они проносились мимо, не обращая на одинокого путника никакого внимания — трезвый, спокойный. Что с него взять? А один раз я даже был остановлен пешим патрулем ППС, вырулившим из какого-то скверика, где он маскировался под кустарник в ожидании меня.
Таксист Михаил Мешковский, для друзей — просто Мишок, обладает замечательным даром влипать в неприятности, причем далеко не всегда по своей воле. Однажды в его руки попадает некий нож — самодельный, с рукояткой необычной формы и … встроенным ключом. Нож красив, но Мешковский еще знать не знает, что ключик тот — от сейфа, где держат городской общак, что держатель общака уже переворачивает город с ног на голову в поисках пропажи, что впереди — очередные серьезные разборки, в которых ему предстоит потерять друга, пережить предательство.
Лишившийся работы, Мешковский рад любому приработку. И тут как нельзя кстати подворачивается работа почти по профилю: доставить ценного пассажира в соседнюю область, подальше от недоброжелателей. Деньги предлагают немалые 0 десять тысяч долларов за тысячу километров пути, из чего Мешковский делает вывод, что легкой прогулки ему не видать. Тем не менее, он соглашается — риск дело благородное, а деньги, в его ситуации, так и вовсе необходимое. Откуда же ему знать, что заказчик давно переметнулся в другой лагерь и ведет двойную игру, а Мешковский ему нужен исключительно в роли козла отпущения!
В городском парке, в машине третьего таксомоторного, находят обезображенный труп Четырехглазого. Михаила Мешковского привозят на опознание. Потрясенный увиденным, он вдрызг ссорится со своими друзьями и принимается за расследование в одиночку. Ведь, кроме него, никто из коллег не видел кошмарной картины в городском парке. Аргумент весьма спорный, но для Мешковского он становится определяющим — отныне он добровольно возлагает на себя обязанность отомстить за смерть друга.
Мешковский заехал перекусить в придорожную забегаловку — и стал свидетелем криминальной разборки. Единственным. Таких свидетелей, известно, не любят, и Мешковский становится объектом охоты. Но, охотникам на беду, объект оказывается готов к такому повороту событий. Неважно, что у противника больше возможностей и масса связей, в том числе среди людей в погонах. Пока госпожа удача на стороне Мешковского, пока немногочисленные, но преданные друзья готовы прийти на помощь по первому зову — врагу победы не видать!
Религиозный фанатизм порой принимает чудовищные обличия. И быть вовлеченным в ряды фанатиков может каждый. Даже высокое положение в обществе не является гарантией от этого. А значит, и возможности экстремистких религиозных групп порой зашкаливают. Настолько, что даже всемогущая ФСБ вынуждена прибегать к нетрадиционным методам, борясь с этим злом. Так, для борьбы с фанатиками, задумавшими серию жестоких терактов, ФСБ подряжает совершенно сторонних людей: бывшего частного детектива, а ныне журналиста Олега Ружина и… профессионального наемного убийцу Чубчика.
У Мешковского пропадает друг и коллега по прозвищу Четыре Глаза. Сходил в ночной клуб «Колизей», повздорил с охранниками — и пропал. Встревоженный Мешковский начинает поиски, но «Колизей» внезапно сгорает. Дотла. Казалось бы, ниточка оборвалась, но тут Мешковского похищают бандиты и пытаются внушить ему, что это он со своим пропавшим другом устроил пожар в ночном клубе. И тому ничего не остается, как удрать по-английски и постараться выяснить, что происходит, кому и зачем понадобилось вешать на таксистов заведомо неоплатный долг.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
В Ялте объявился маньяк-потрошитель, наводящий ужас на все Южное побережье Крыма. Цель его страшной охоты исключительно молодые красивые девушки. Следов маньяк не оставляет, и украинская милиция никак не может выйти на него. Никто знает, сколько бы еще длился этот кошмар.…Но тут в Ялту на отдых приехала компания молодых людей из России. Это двое бывших десантников Илья и Дмитрий и красавица Оксана. Именно ее маньяк выбрал в качестве очередной жертвы. Знал бы убийца, с кем связался, – бежал бы от Оксаны со всех ног.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…
В своей квартире убит коммерсант.На двери комнаты, где найден труп, обнаружен окровавленный отпечаток пальца. По этому отпечатку милиция легко устанавливает и арестовывает подозреваемого. Им оказывается человек, который много лет назад сидел в тюрьме – причем попал туда не без помощи убитого.Казалось бы, все просто, и дело можно передавать в суд.Однако подполковник питерского РУОПа Павел Орлов полагает, что все намного сложнее…