Охота на мамонта-2. Раскаленная крыша - [39]
И тут Илье показалось – возьми крошечную иголку, поднеси, сделай укол, и он сдуется,… нет, лопнет, разорвется на части, которые разлетятся и забрызгают своим зловонным содержимым на многие километры все вокруг.
– Дальше! Дальше! – торопил Ворчун.
И вот на огромной площади обезумевшие люди в толпе демонстрантов. Они тоже что-то кричат, жгут покрышки, потом достают оружие и стреляют в полицию, которая не в силах устоять. И во всем присутствует радость, неудержимый задор, отчаянное хулиганство. А где-то неподалеку обязательно находится режиссер, который всем руководит. Иначе быть не может. Иначе не надуть такие шары, такие КаДе, которые потом понесутся весело по планете, небрежно наступая на поля, леса, дороги, поселки, целые города, унося за собой крошечные души людей.
– Кто он, тот гений? Где он? Зачем?
Илья устал. Он уже не мог слышать этот восторженный шум, грохот петард, лозунги и выстрелы. Видеть этого не мог. Ворчун понял его состояние, видимо, пожалел (если такое понятие вообще было для него доступно), и вот последняя остановка:
Тишина… Покой… Бесконечная пустыня. Знойный вечерний ветер шелестит, успокаивая, помогая спуститься на землю. Можно расслабиться, передохнуть. Рядом люди. Их немного – несколько десятков. Они стоят на коленях, а какой-то человек произносит речь. Язык незнакомый, но слова завораживают, проникают в душу. А глаза этих людей! Они в восторге светятся в темноте. Здесь происходит таинство, здесь молятся. В этом красивом месте, где неподалеку плещется море… или океан, можно немного отдохнуть. Как красиво, когда люди верят, как здорово, когда их объединяет великое, вечное, святое. Глаз оторвать невозможно. Их души задумчиво бродят рядом, они похожи друг на друга, смотрят в землю, иногда поднимают головы, пытаются взглянуть на звезды, на небо, но снова опускают взгляд, наполненный великой верой, которая объединяет их. А человек с книгой в руках все читает, потом отрывается и уже горячо продолжает от себя. Он знает, что нужно сказать, и ему абсолютно верят…
Шаги. Илья вздрогнул. Они приближаются. Знакомые шаги. Она здесь, даже сюда она нашла дорогу. Она везде. Но что ей нужно в этом священном месте? А существа, которые недавно покорно взирали на человека с книгой в руках, теперь бросают прощальный взгляд на самих себя, на небо и вереницей направляются к ней. И скоро по пустыне шагает маленький караван – впереди она, большая, рослая, широкоплечая, тяжело топает своими ножищами, а следом узеньким ручейком тянутся они. Почему? Куда? Зачем они покинули свои тела? Зачем она делает это?
– Смертники, – жестко произносит Ворчун, – последний инструктаж, потом им дадут траву или сделают укол, а завтра отправят на объекты. Те им не понадобятся. Себе они больше не принадлежат. Пока все…
Они долго молчали, каждый думая о своем. Ворчун не хотел больше ерничать, язвить, он понимал состояние Ильи, а тот ни о чем не спрашивал.
Наконец Ворчун буркнул: – Держи, – и бросил Илье конец длинного шарфа, затем пошел. И каждый шаг переносил их все дальше и дальше. Мелькали города, небольшие селения, вот показались горы вдалеке, спускаясь к бескрайней равнине моря. И где бы ни ступала его нога, везде были эти пестрые шары. Они весело катились по маленькой планете, как игрушки, гомонили на миллионы голосов, а в них находились люди. Нет, всего лишь их незначительные части, невидимые в этом мире никому – людские души. Они больше не принадлежали своим телам, они доверили себя кому-то другому. Зачем? Кому?
Из горла Ворчуна начали вырываться обрывки фраз, бессвязные слова, междометия, Илья прислушался, постепенно начал разбирать их смысл:
– КаДэ…. Коллективная душа… Кадешки… Личность стерта. Самая варварская форма КаДэ – сети. Зомбированные социальными сетями теряют разум, а главное, волю…, ее парализует. Сегодня таких миллионы… Это гигантский монстр, который управляется извне… и делает с ними все, что хочет. Людская ненависть…, вражда – рушатся семьи, нации, религии… Цель – раскол общества. И это только часть гениального плана… Видимо, основная цель – лишить человека души. От него останется лишь кусок мяса и необходимые рефлексы, чтобы хватало ума дойти до холодильника или сортира, остальное сотрётся. А мясо можно клонировать. Клоны – будущее общества. Но душу клонировать нельзя. Придет время – и тех, кто по ночам сидит на крышах, дожидается рассвета, дожидается своего нового воплощения, перестанут туда пускать. Мясо перестанет плодится. Тела будут делать в пробирке. Зомби. А значит, так называемыми людьми можно будет легко управлять. Вот они твои люди. Смотри…
Ворчун замер. Сейчас они находились на крыше дома, откуда открывалась величественная панорама на ночной город, освещенный иллюминацией. Где они были – Илья не знал.
– А девчонку не тронь! – зло проворчал Ворчун. – Не стоишь ты ее.
И снова пауза и тишина, а глаза этих двоих устремлены вдаль.
– Почему она столько лет не может родиться? – наконец спросил Илья.
– Потому что дура… Потому что когда-то сотворила великий грех, наложила на себя руки. Такое не прощают. Это самый страшный грех. Прощают, но нескоро. Вот и прошли тысячелетия. А сейчас она готова туда прийти, но ты ей мешаешь.
Мир скатывается в пропасть. По центральным площадям Европы шагают Гей-парады, бесчинствующие ультрас устраивают погромы, раздетые девицы танцуют в соборах и церквях. Митинги и демонстрации, революции всех мастей и цветов, войны, перевороты и передел земель, кризисы, эпидемии и катастрофы. Что это – случайность или роковая закономерность, чудовищная цепь событий, спланированная и претворенная в жизнь. Что происходит? Когда это началось? Как? Молодой начинающий журналист вынужден отвечать на эти вопросы. Поневоле он становится соучастником и свидетелем, а есть свидетели, с которыми не церемонятся.
В сложное время каждый на своем месте желает внести лепту — спасти город, страну, а может быть, даже целую планету… (Жанр — комедия)
Герой романа осуществляет полет сквозь время в свою прежнюю жизнь. Как ни привычно и комфортно в рутине повседневности, праздновании бессмысленных побед и достижений, но открывается канал в свое прошлое, в далекие времена, которые оставили незавершенные дела и грехи твои. Они преследуют и не дают покоя, хватают за горло, заставляя изменить всю эту жизнь! Потерять все! Но обрести что-то новое, давно забытое и столь желанное. И больше не жалеешь ни о чем…
Что мешает человеку оставаться собой? Что мешает цивилизации этих странных особей не разрушать, а созидать, любить и просто жить?Перемещения во времени и сцены апокалипсиса, динозавры и остров в океане прошлого, войны и катаклизмы, политика, снова войны и разрушение…Может быть за этими сценами стоит нечто непостижимое и неизбежное, но пришло время о чем-то задуматься, посмотреть на себя и остальных со стороны и что-то понять. А времени остается совсем немного…
Все становится невыносимым, она не знает, куда спрятаться, куда сбежать, не понимает, что с ней происходит. И вдруг попадает в странную комнату старинного особняка в самом центре старой Москвы. Там находятся какие-то люди. Нет, не люди! Призраки, тени, отголоски прошлой жизни…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.