Охота на маленькую щуку - [35]

– Никто не может тебе помочь.

– Ты можешь.

Существо не ответило.

– Мне нужно, чтобы ты выдворил водяного с Ям-озера.

– Водяного? – Олли-Колотун засмеялся снова, но теперь – как будто давнему воспоминанию.

– Ты мне поможешь?

– Не стоит с ним связываться.

– Назови свою цену.

– Ты позволишь мне съесть тебя.

Элина закрыла глаза и помотала головой.

– Назови свою цену.

– У тебя ничего нет для меня. Дай мне съесть тебя.

Они перемещались по ельнику. Элина шла, а Олли-Колотун следовал за ней. Предвечерний свет просачивался сквозь ветви елей.

– Дай мне съесть тебя.

Во рту у существа были куски гранита, словно зубы, которые оно со скрипом стиснуло. Этот звук отозвался эхом внутри Элины и обратился в страх, дрожью пробежавший по телу. Страху нельзя было давать ни секунды времени. Поэтому Элина подняла глаза и посмотрела прямо на Олли-Колотуна, на его алчущую пасть и сказала громким голосом:

– У меня кое-что есть. То, что я могу сделать или дать. У меня есть ревеневый пирог. И ты его получишь. Но жизнь свою я не отдам.

Олли-Колотун остановился. Он закрыл рот. Сел на землю, как будто вдруг лишился сил.

Он сидел, выставив перед собой высокие колени и вдруг превратившись в вызывающего жалость несчастного попрошайку, который пытается спрятаться, растворившись в гуще окружающего кустарника.

Он сказал:

– Тебе действительно нравится страдать.

– Да. Ага, нравится.

– Dziwna dziewczyna[17].

Элина ждала.

– Это проклятие скоро тебя изничтожит. Но еще остается немного времени.

Элина ждала, но Олли-Колотун сидел неподвижно и больше ничего не говорил.

Большая синица пронеслась над головой Олли-Колотуна. Элина могла поклясться, что тот даже не шевельнулся. Просто раздался звук, напоминающий удар хлыста, метнулась зеленая молния, и птица уже была во рту у существа.

Вокруг черепа парили перышки. Олли-Колотун жадно жевал.

Потом он заговорил. Сказал, что после смерти бродил по Мертвяковому острову и очень скучал по людям. Люди иногда приезжали сюда. Но они не видели Олли-Колотуна, хоть он и обращался к ним, и даже кричал, и пытался к ним прикоснуться. Потом до острова добрался серьезный маленький ребенок, который посмотрел прямо на Олли-Колотуна и спросил, кто он такой. Элина знала, что Олли-Колотун говорит о ее матери. Ребенок спрашивал о таких вещах, о которых ребенок такого возраста не должен спрашивать, но Олли-Колотун отвечал на каждый вопрос.

Ребенок бывал на острове много раз. Они вдвоем сидели на берегу. А потом ребенок перестал появляться. Олли-Колотун ждал его. Постепенно он стал забываться сном. Олли-Колотун лежал в земле и скоро стал понимать ее мысли. Он успокоился и был готов вернуться к своему исходному небытию, но вместо этого оказался в некоем месте, где ему были предъявлены определенные требования. К тому времени он уже успел позабыть о границах своего тела, и для него стало сюрпризом, что для кого-то он все еще продолжал оставаться индивидуумом настолько, что ему можно было давать поручения. Он был поставлен в такие условия, что не мог отказаться от их выполнения.

Олли-Колотун казался очень маленьким и беззащитным, и как будто даже расстроенным. Неужели он может из-за чего-то расстраиваться?

Он сказал, что устроился исследовать миры, прошлые и будущие, и что путешествовать ему приходится не бесплатно, каждый раз он вынужден заключать сделку. Он отдал уже свои глаза и даже часть души, от которой теперь осталось совсем мало, и с этим надо что-то делать. Он сказал, что в этом мире еще летают огромные комары, и некоторые части их тела принимают в качестве оплаты в тех местах, где ему приходится бывать.

– Полосатоноги, – сказала Элина.

– Если ты принесешь мне хобот полосатонога, то я смогу устроить так, что тот, кого ты называешь водяным, больше не будет тебя беспокоить. Но это должен быть обязательно свежий хобот. И он нужен мне не позже завтрашнего дня, а иначе я тебя съем.

В тот день уже второй раз от Элины требовали поставить на кон ее жизнь, и она вовсе не была уверена в том, что удачи ей хватит надолго. С другой стороны, в этот раз речь шла не о том, чтобы кидать на удачу монету, или о везении в карты, а о том, насколько Элина в состоянии потрудиться. А работы она не боялась.

– Понятно.

Олли-Колотун поднял голову и открыл рот. Оттуда выскользнул толстый зеленый язык, которым Олли-Колотун попробовал воздух, как будто хотел измерить его температуру.

– Уговор вступил в силу, – сказал Олли-Колотун. – Мне жаль только, что ты не сумеешь выполнить его условия.

Элина посмотрела на Олли-Колотуна. Что же ему было известно о других мирах и об этом мире? Какие знания он почерпнул в своих путешествиях? Затем она подумала, что от ее личной воли зависело не так уж мало, и сказала, что Олли-Колотун неправ.

Олли-Колотун словно не слышал ее.

– У тебя должен быть какой-то подарок для меня.

– Да.

Элина села с ним рядом и открыла коробку с пирогом. Олли-Колотун следил за ее действиями, как старик, благосклонно наблюдающий за играми ребенка.

– Славно, – сказал Олли-Колотун.

Элина отложила крышку в сторону и протянула жестянку Олли-Колотуну. Чудище подцепило кусок пирога пальцами, похожими на ветви. Его движения были медленными и продуманными. Он положил пирог на землю рядом с собой. Из земли показались суетливые муравьи и набросились на угощение.