Охота на Лунина - [10]

— Коля? — хмуро переспросил Илья. — Может, я все же на такси?

— Я его за тобой на весь день закрепил, — проигнорировал вопрос Хованский, — он тебя покатает малость, а потом домой привезет. Так что собирайся, он, как подъедет, тебя наберет.

— Собираюсь. — Решив, что еще одна чашка кофе перед выездом не помешает, Илья включил чайник.

— И оденься по форме, — дружеская веселость из генеральского голоса куда-то улетучилась, — мне надо, чтобы ты хотя бы внешне на следователя был похож.

Полчаса спустя Лунин уже сидел на переднем пассажирском сиденье черной «тойоты-камри». Откинув спинку сиденья и закрыв глаза, Илья попытался было изобразить спящего, но водитель служебной машины на правах гостеприимного хозяина тут же затеял с пассажиром, по его мнению обязательный и не имеющий права прекращаться до самого конца поездки, разговор. Из-за чрезмерной, навязчивой болтливости Саенко в управлении его недолюбливали, хотя, по странной прихоти руководства, ему и досталась самая новая из разъездных машин.

— Ты посмотри, посмотри на него, дурака, — заклокотало от возмущения над левым лунинским ухом. — Вот скажи мне, какой человек в здравом уме себе на машину такие номера вешать будет?

С усилием приоткрыв глаза, Илья взглянул на объект праведного гнева. Новенький черный внедорожник «лексус» с номерным знаком Х001СС занимал добрую половину узкой подъездной дорожки.

— Ну, купил человек номер, что такого? — не понял возмущения водителя Лунин. — Если есть деньги, пусть тратит. Тебе-то что?

— Купил? — Только пристегнутый ремень безопасности не позволил Саенко взвиться под потолок. — Что он купил? Лучше бы он мозгов себе купил хоть немного. Я такой номер и бесплатно себе ни в жизнь не повешу.

— Плохой номер? — Илья вновь закрыл глаза. — Ноль ноль первый. Тысяч пятьдесят, наверное, стоит. А может, и все сто.

— Да ты не на цифры, ты на буквы смотри, — горячился Саенко. — Что у него написано?

— Что? — не открывая глаз, переспросил Лунин.

— Ха! Эс! Эс! Понимаешь? Хаэсэс! Да еще ноль ноль первый. Первый хаэсэс на районе, вот он кто, получается. Тьфу, аж говорить противно!

— Коля, давай поспим, — жалобно попросил Илья, у которого от лингвистических изысканий водителя вновь разболелась голова, — давай поспим, Коля. Хорошо ведь будет.

— Лунин, вот ты звание новое получил, а ума так и не нажил, — окрысился в ответ Саенко, — как я тебе за рулем посплю? Я, в отличие от тебя, при деле. Глаза сомкнуть не могу.

— Сомкни хотя бы рот, Коля. — Илья посильнее откинул спинку сиденья и, скрестив на груди руки, тут же провалился в глубокий, но, к сожалению, не долгий сон.

— Вылезай, приехали, — ткнул его локтем в бок Саенко.

В качестве моральной компенсации за пропавший выходной в кабинете Хованского Илью ждал теплый прием.

— Господин подполковник, — выскочив из кресла, Дмитрий Романович устремился навстречу подчиненному, — рад. Несказанно рад, что вы нас посетили. Чай, кофе, коньячку?

— Лучше бы чаю, — попросил Лунин, — с лимончиком, а то от меня и так, как из винной бочки, прет.

— Можно подумать, ты винную бочку нюхал, — хмыкнул Хованский, доставая откуда-то из-под стола бутылку. — Накатить тебе надо, Илюша, граммов сто. Сейчас ведь от тебя вчерашним перегаром прет, а так будет коньяком пахнуть. Разница принципиальная. В таком звании, как у тебя, уже пора нюансы улавливать.

— Тогда коньяка, — не стал спорить с начальством Лунин, — и чая. С лимоном, если можно.

— Можно, Илюша, для тебя все можно, — провозгласил Хованский и тут же сделал звонок секретарше: — Светик, организуй господину подполковнику чаю с лимончиком. Да, господину генералу тоже организуй.

Сделав глоток, Лунин понял, что похмелиться стоило еще утром, и идея растворить шипучие таблетки обезболивающего в и без того шипучем шампанском, возможно, была не так уж плоха.

— Я ведь чего тебя позвал. — Откинувшись на спинку кресла, Дмитрий Романович на мгновение застыл, а затем, насладившись выдержанным старательными французами десятилетним коньяком и выдержанной лично им, по счастью, более короткой театральной паузой, продолжил: — У нас нарисовалось одно дельце. Дельце, я бы так сказал, с одной стороны, весьма деликатное, работать по нему надо без лишнего шума, а с другой стороны, Илюша, если ты это дело потянешь, то репутация твоя в области взлетит до максимально возможного, я бы даже назвал это — губернаторского уровня.

— Что, у нас губернатора убили? — Чувствуя серьезность момента, Лунин залпом допил остатки коньяка.

— Типун тебе на язык, — закашлялся Хованский. — Пусть живет в свое удовольствие. Мужик он нормальный, да и дела у меня с ним кой-какие.

Дмитрий Романович причмокнул от удовольствия губами и многозначительно подмигнул Лунину, который ни одного из значений данного подмигивания так и не понял.

— В общем, не важно. Сергиевич жив, здоров, и слава богу. Но в целом, Лунин, мыслишь ты в правильном направлении. Вчера вечером, пока ты тут напивался, убили Фильченко.

Убедившись, что коньяка в бокале уже не оставалось и помянуть Фильченко не представляется возможным, Лунин простодушно полюбопытствовал:

— А кто это?

— Эх ты, деревня, — незлобиво попенял ему Хованский, — таких людей знать надо. Фильченко — заместитель губернатора по дорожному строительству. Был, пока не помер. Сказать по правде, его и так через две недели должны были с почетом на пенсию проводить, а теперь в другое место провожать придется. Тоже, конечно, с почетом, но, сам понимаешь, тосты будут другие.