Охота на кентавра - [41]

— Трогательно до слез.

— Люди гибнут, а я не знаю отчего. Все идет вкривь и вкось, а я ничего не понимаю. Наверно, я плохой руководитель. Вы были лучше. У вас есть секрет власти. Но вы его не откроете!

— Отчего же? Секрет моей власти прост. Я его скажу. Но вряд ли вы им воспользуетесь. Секрет — в налаживании связей каждого с каждым и всех вместе — с Галактикой. Полет обеспечивается не за счет кого-то и не вопреки кому-то, а общими усилиями. Если хоть один человек не хочет лететь, Галактик не полетит. Вот и все.

Покровитель погрузился в раздумье, потом сказал:

— Да, воспользоваться вашим секретом трудно…

— Вам — трудно, а мы так летаем сотни лет…

— Ну, вот и берите командование!

— Я уже сказал…

— Нет, еще не все… Понимаете, я уже ни во что не верю и жить мне не хочется. Я хочу лишь одного — допрыгнуть до моей туманности и поглядеть: есть там ОН или нет. Потом оставить все как было и — умереть! А здесь мы все погибнем… Либо мы все летим, либо гибнем…

— Я говорил вам это с самого начала…

— Хорошо, вы были правы, признаю! Что вы еще хотите?

— Элементарного порядка, возвращения всех на свои места!

— Это очень трудно. Пожалуй, это будет стоить нам жизни. Но можно попробовать. Что еще?

— Мелочи: свободы передвижения и послушания.

— Хорошо, я создаю чрезвычайный комитет по великому скачку и ставлю вас во главе. Но за это… не забудьте… за это, мы прыгнем к моей туманности! Как?

— Согласен. Рискнем.

7. Прерванный скачок

Мое появление на корабле произвело оглушающее впечатление. Некоторые старые мои знакомые из пассажиров рыдали от счастья, полагая, что вернулись старые добрые времена и что они полетят наконец-то домой.

Прежде всего я убрал голодных и больных из коридоров, заставив Галактик делиться. Это было воспринято как чудо, да, элементарный порядок воспринимался уже как чудо.

Дотом я всех водворил на свои места. Ходил с вооруженной охраной и извлекал из трюма исхудавших, напуганных интеллектуалов.

А из верхних ячеек вытряхивал разжиревших бюрократов, почти исключительно кнопсов, успевших обзавестись несколькими ячейками и женами, но так и не научившихся изъясняться на человеческом языке.

Потом я засел за свой пульт и стал вызывать Галактика на контакт. Это оказалось самым трудным. Вспоминал он меня с усилием.

Ведь воспринимал он прежде всего душу, а душа моя, как писали поэты, была уязвлена. Наконец вспомнил, но лететь в сторону от трассы отказывался категорически. Тогда я убедил его, что все мы здесь погибнем, если не полетим туда. Это сработало. Хотя инстинкт доставить нa место силен в Галактике, но желание сберечь людей — сильнее. Он подчинился. Мы стали вместе рассчитывать путь.

Перед самым прыжком мы обошли с Циклопом весь Галактик сверху донизу и я простился с командой, так как чувствовал, что этот прыжок будет для меня последним. Я пожал руку Покровителю и простил его. Обнял Циклопа:

— Ну, старина, сработаем еще разок. Жизнь у нас можно отобрать, а профессиональную гордость — нельзя.

Я ушел и надел шлем управления. В скачке все были удивительно единодушны. Всем хотелось бежать из этого проклятого места. Я отдал команду…

Когда я очнулся, Галактик плыл в на редкость насыщенном пылью и газом пространстве.

Тускло, красным светом горели местные солнца, в стороне светился диск галактики. Определиться было трудно, я засел за работу.

Похоже, что мы не промахнулись, я даже отыскал в этом месиве жилую планетку.

Когда я через два дня вышел из пультовой, то увидел, что на Галактике что-то изменилось.

Знакомые, которые еще недавно рыдали при виде меня, спешили прошмыгнуть мимо. Везде царили взвинченность и страх. Казалось, никому не было дела, куда мы прилетели.

Я отправился в центральный зал и нашел там рыдающую толпу, а на специальном помосте в гробу лежал… Покровитель. Я не верил своим глазам. Подошел ближе.

Покровитель, набальзамированный и — о, кощунство! — покрытый блестящим лаком, обитал в гробу. Ближе всех рыдал Серый, для солидности он успел обзавестись усами и курительной трубкой.

— Мы осиротели, — сказал он мне. — Вы были его близким другом, но нельзя сказать, что вы были его верным учеником, потому что как раз самым верным учеником был я…

Он зарыдал, а я оглянулся. Рядом оказался Циклоп, он шепнул мне, что Серый собственноручно задушил Покровителя…

— К сожалению, покойный был лишь человеком и поэтому ошибался. Так он затащил нас на одну сторону галактики, а нам нужно как раз на другую…

— Я хотел сообщить, что мы у цели, генератор смерти где-то рядом, мушки дохнут…

— Нет, нет, — одной рукой Серый закрыл глаза, другой делал энергичные жесты. — Нас это больше не интересует. Это была принципиальная ошибка товарища Лапидуса.

— А что вас интересует?

— Счастье! Много счастья для каждого! Зачем нам долгая жизнь без счастья? Верно я говорю, ребята? Нашел дураков! Нет, вначале махнем за счастьем, а потом вернемся за бессмертьем. Раз плюнуть!

— Да вы что? С ума посходили? — возмутился я.

— Кстати, ваш комитет по великому прыжку распущен, вы сняты, товарищ, и привлекаетесь к ответственности как шпион иностранной державы. Избран новый комитет по сверхвеликому прыжку. Я его Председатель.