Охота на героя - [36]

— Тогда я пойду. — Скарр тоже встал. — Хотелось бы до вечера попасть в город.

— Я провожу тебя до выхода, — кивнул горянин. — И скажу стражникам на входах чтобы они беспрепятственно впустили тебя, когда вернешься. Отдыхай, Ренкр. Я еще загляну к тебе.

Они ушли, и он почувствовал, как усталость снова накатывает ужасной давящей волной. Парню вдруг расхотелось узнавать, что в том свитке, на котором Ворнхольд написал его имя. Лучше бы вообще никогда не вспоминать о том, кто он и что происходило с ним в течение двух последних ткарнов, лучше уж доживать свой век безумцем, чем снова окунуться в кошмары реальности. Ведь нельзя же всерьез надеяться на то, что он сможет победить Темного бога! Или — можно?..

Зашелестели желто-черные шкуры.

— Привет, — робко произнес большеглазый мальчишка, застывший у входа. — Меня зовут Хилгод.

/Хилгод, Хилгод, Хилгод… запомни это имя. Там в селении у меня остались жена, дочь и сын. Скажи им, что я погиб в честном бою, скажи что угодно, только не говори, что смерть оказалась такой нелепой! Ты обещаешь? Обещаешь?!/

— Да, — прошептал Ренкр. — Обещаю.

— Что? — Мальчик испуганно уставился на него громадными глазищами и смешно наклонил светловолосую голову. — Прости, я не расслышал.

— Спасибо тебе, Хилгод. Это ведь ты нашел меня в снегу.

Мальчик смутился:

— Вообще-то я. Но я не нарочно. То есть я рад был, но…

Он окончательно запутался и хлюпнул веснушчатым носом, кажется, намереваясь разреветься.

— Скажи, Хилгод, ты бы не мог позвать свою маму? Мне нужно выйти, но она не разрешала мне вставать с постели, а накликать ее гнев — бррр!

— Я мигом! — Мальчонка улыбнулся и уже развернулся, чтобы бежать на поиски Вдовой, но в этот самый момент она откинула шкуры и вошла в пещеру.

— Уже убрались? — Вопрос, видимо, касался Одмассэна и Скарра.

— Да, — ответил Ренкр. — Госпожа, я бы очень хотел немного прогуляться

— до трапезной. И еще…

— В трапезной тебе делать нечего, — ответила Кирра. — А что касается «еще» — сходи. Хилгод тебя проводит. Сейчас принесу одежду.

И вот — он стоит на ногах и делает осторожный шаг в сторону шкур. На сей раз ноги выдержали и только иногда пытались дрогнуть, но вовремя подставленное плечо Хилгода спасало положение.

В коридоре было пустынно. Он выглядел так, словно здесь не жили уже давным-давно: несколько тусклых факелов, грязь на полу и копоть на стенах, многие пещеры чернеют открытыми входами. До сих пор Ренкр мало верил в слова Одмассэна о том, что селение вымирает, но теперь ощутил это собственной кожей — сам воздух был холоден и бездвижен, он успел остыть от голосов, дыхания и смеха. «Тлен огромной гробницы, вот что это такое».

На обратном пути они встретили Хиинит. Девушка смутилась, но быстро взяла себя в руки, так что когда ноги все-таки отказали и Хилгод просто не мог выдержать Ренкрова веса, она сумела вовремя подставить плечо. Так долинщик и добрел до кровати — поддерживаемый с обеих сторон своими добровольными помощниками. Рухнул в постель и понял, что выжат до предела. Да, говорить о каких-либо путешествиях рано, слишком рано. Кирра уже принесла ему ужин, и — откуда только взялись силы? — он с аппетитом набросился на еду, чувствуя, что никогда не наестся вволю.

— Ешь, — улыбнулась Вдовая. — Когда больной кушает, он поправляется.

— Спасибо, — выдохнул Ренкр через некоторое время. — А можно еще?

— Нет, — отрезала врачевательница. — Сейчас тебе нужна умеренность в еде. Ты так долго голодал, что…

— Прости, сам ведь знаю. …Кажется, я засыпаю.

— Спокойной ночи, — молвила Кирра. — И не забивай себе голову Одмассэновыми байками. Они и для здоровых-то не особо полезны, а для больных…

Вдовая взмахнула рукой и унесла Ренкрову миску.

— Спокойной ночи, — сказал Хилгод.

Ему было непривычно разговаривать с этим черноволосым незнакомцем: мальчик никак не мог понять, почему тот улыбается, хотя во взгляде дрожит седая, как волосы у матери, тоска.

Парень подмигнул ему:

— Не вешай нос, Хилгод.

— Угу, — радостно ответил мальчик и умчался в коридор.

В конце концов он был всего лишь двенадцатиткарным жителем этого мира и не мог долго печалиться чужими горестями.

— Спокойной ночи, — прошептала Хиинит.

— Если я вдруг снова замерзну, напомни о себе, и я вернусь, — сказал ей Ренкр. — Обещаешь?

— Обещаю.

— Ну тогда я на самом деле могут спать спокойно.

/И может быть, на сей раз обойдется без колодца./ Обошлось. По крайней мере, утром он не помнил ничего подобного и даже за это был благодарен судьбе. Кажется, она наконец-то забыла о нем.

3

Конечно, никаких стражей у выхода в Нижние пещеры не было. Да их и не могло быть — слишком мало сейчас альвов, чтобы защищаться от беды далекой, в то время как у пещер кружит беда близкая. Одинокому пришлось самому брать ключи и вести Скарра к воротам.

Он закрыл за троллем старинный замок и, повернувшись, отправился к Пещере Совета, размышляя о том, что скажет дряхлым старикам, которые продолжали делать вид, будто управляют селением. На самом деле вся реальная власть давным-давно перешла в руки вэйлорна, и горяне знали об этом, но, чтобы не пересматривать старые законы («А сделать это, видит Создатель, стоит», — раздраженно подумал Одмассэн), считалось, что на самом деле Одинокий просто является исполнителем воли Совета.