Охота на единорога - [97]

Что же касается Стефанио, то Мария увидела его в последний раз, когда её со служанкой Юноша лежал мертвый с распоротым, залитым кровью камзолом и с него кто-то из турок торопливо стаскивал сапоги.

Все последующее было запредельно беспросветно ужасным, с перехода на пиратский корабль начался дурной сон, который, как она стала понимать спустя некоторое время было не сном а обычной жизнью большей части человечества, и она сама от увиденного не сошла с ума и убедилась, что способна перенести многое, то есть способна жить жизнью большей части человечества. Оценивая объективно надо сказать, что страдания Марии были лишь небольшим зрительным неудобством. Ее молодость и красота, как ни странно, спасли ее от больших неудобств плена: капитан пиратов оказался опытным человеком, к тому же видно, он как раз теперь нуждался в деньгах, она очень скоро лишилась своей преданной служанки — единственное настоящее неудобство этого вынужденного путешествия. Они обе рыдали разлучаясь в неком удалённом от побережья городе.

Спустя много лет когда Мария вернулась в Венецию, похоронив перед этим своего почитатели, когда вырос ее сын — напоминание о скитаниях и неожиданной пристани, она снарядила человека для поисков своей компаньонки — того последнего, что могло соединить её с порою безмятежней юности что оборвалась столь неожиданно. И её нашли но бывшая старая дева оказалась женой турка горшечника и озабоченной матерью полудюжены чумазых ребятишек за которыми она не успевала смотреть, но, тем не менее не захотела расстаться с ними и с мужем который, выкупив, полюбил её не смотря на дешевую цену и тут же получил трепетную взаимность…

Пока ещё была надежда на выздоровление де Кастро, король обещал ему и его наречённой свободу. Мигуэль — слабый телом и, казалось, все более…»

— Серёжа!

Серж поднял глаза, оторвавшись от тетради.

— Мама, извини, я не слышал, как ты вошла, — сказал он.

— Ты принимал лекарства? — строго спросила Татьяна, подходя к его кровати. Она не изменилась и не выглядела на свои шестьдесят пять.

Он посмотрел на тумбочку, там лежало несколько разноцветных таблеток.

— Их же нужно пить по часам, — возмутилась она, — я так и знала, что в этой больнице для бедных медсестры не следят за своими больными.

— Может мне перебраться домой? — спросил он и потянулся к тумбочке.

— Ну, когда ты еще полечишься за две тысячи евро в сутки? — возразила Татьяна.

— Значит все-таки не для бедных… — предположил Серж.

— Пей свои пилюли.

Он проглотил горсть таблеток и запил все это водой из пластиковой бутылочки. Вода была вкусная.

— К тебе еще обещали прийти сегодня. Какая-то девушка, — сказала Татьяна. — Не помню, как ее зовут.

— По-моему среди этих таблеток есть снотворное, — сказал Серж. Он бодрствовал с тетрадью на животе уже довольно долго, около часа.

— Для твоей печени полезен покой, — сказала мать.

— Добро пожаловать в страну моего сна, — сказал Серж, прикрывая глаза. — Хотя в моём сне я не король. Даже не верховный шаман. Не знаю, имею ли право приглашать тебя в эту страну. Возможно, жители её возразят против нашего бесцеремонного вторжения. Но возможно даже это моё приглашение ими же инспирировано, как знать? Хотя, как мне кажется, в этой стране не так много обитателей. Мы с ними справимся в случае чего.

— Конечно, поспи, я тут посижу с тобой, — сказала Татьяна, — если кто-то придет, я тебя тихонько разбужу.

— Как отразиться посещение на мне самом — не знаю, ведь столько народу теперь может пройтись по тому, что называется моей душой, — сказал Серж, или только подумал. Так что мне только остается надеяться, что легион живых, пыхтящих, костистых, одетых — вторгнется в те эфемерные сферы обитания легких, слабых, обнажённых когда меня уже тут не будет. Я изменюсь в очередной раз, просто до неузнаваемости. Останутся неизменными только — сны.

— А ведь когда-то ты спал у меня в животе, — с улыбкой сказала Татьяна.

— Вспоминаю, архетип врага, символ опасности, упрощённый до степени абстракции: некое мохнатое пятно, меховая кучка на полу, неподалёку от моей детской кроватки. Мне не больше пяти лет, но я знаю, что меня подстерегает жуткая опасность из-за близости этого чудища. Оно притаилась на полу в трёх метрах от меня, полное злобы.

Я во сне не вижу его глаз, просто знаю, что они есть и в них чернота. Кажется, это зловещее нечто подползает к моей кроватке. Но я не знал тогда, что лучшее средство убежать — это проснуться. Наверное, я кричал, или плакал во сне и ты из-за этого меня будила. Мама — милая худощавая женщина лет двадцати пяти. Она помогала мне сбежать от этого чудища…

Серж проспал совсем немного. К нему пришли посетители. Точнее пришли двое, а третьего они везли в кресле на колесах. Это был Джерж Абрамс, которого везла Мери, третьим был представитель монголоидной расы, видимо Фон Це — догадался Серж.

— Как продвигается ваше изучение романа, — спросил Серж.

— Асман подсказал заговорщикам, — сказал старик, — что существует готовый подземный ход, который следует использовать. В деле оказывается-таки замешанным Ахмет-Хан. При встрече заговорщиков инженер узнает короля, но не выдает его, понимая, что заговор раскрыт и не было бы хуже.