Охота на единорога - [66]

Асман подошел к дервишу, тот медленно разогнулся и оказался почти одного роста с королем — лишь чуть пониже, но значительно уже в плечах и торсе. Его со вчерашнего дня переодели и теперь он был одет как дворцовые слуги: в серых шароварах и белой рубахе до колен, но перевязан своим изодранным цветастым кушаком, с которым, видимо, не пожелал расстаться; островерхого мехового колпака на нем не было, но свежевымытые волосы, немного, как и борода подстриженные, поднимались пышной копной, словно барашковая папаха.

В руках он держал четки и священную книгу в деревянном переплете, застегнутом кожаным ремешком.

Но и без «Корана» Асман узнал прищуренный взгляд книгочея, который был, — мучительно напоминая отражение в зеркале, расположен на лице предательски обнаруживающем (находясь против королевского лица) их расовое, почти семейственное сходство, среди прочих яйцеобразных лиц с заросшими щетиной лбами».

Глава 7

Выяснив, что едет один, Серж успокоился. Значит, можно было и самому — не слишком торопиться. Он отсчитал несколько десятков долларов, чтобы Зайнаб потом не пришлось за него разоряться, положил их на видном месте, прижав ее заколкой, и набрал с домашнего телефона номер профессора Фон Це.

Серж доложил ему, что нашел два варианта рукописи, скоро выезжает в Европу, и, возможно, привезет один из них.

— Какая удача! — обрадовался старик. — Я даже представить себе не мог, что все так сложится. Положительно эта война нам на руку. То есть, война — часто бывает на руку кому-нибудь, но я впервые толкнулся с тем. что она выгодна мне лично.

— Коллега Фон Це, — сказал ему Серж, — вот только мне совершенно не хотелось бы выглядеть контрабандистом и мародером…

— Почему, скажите на милость, вы будете неприглядно выглядеть? — возмутился японец, — до сей поры, этим произведением никто не интересовался! Вы же его вывезете только для исследования, не для продажи, только для сохранения и в любой момент — вернете владельцу…

— Но в том то и дело, что владелец — очень высокопоставленная в стране особа, — прервал его Серж. — И «не интересовались ею», как вы говорите, только в Европе. Здесь в стране — ее знают, как рассказала мне доктор Фатима из Багдадского национального музея.

— Я позвоню моему другу профессору Абрамсу, — предложил Фон Це.

— Боюсь, что могущество Джорджа тоже небезгранично, — сказал Серж.

— Не волнуйтесь, у нас с Абрамсом большие возможности, — заверил его японец.

Они договорились созвониться через некоторое время для того, чтобы обговорить детали его выезда из страны, по сути дела эвакуации.

Затем Серж спустился купить что-нибудь на ужин. Цены сильно подскочили, но он взял зелени, консервов, сладостей, газировки. В магазине, вызывая недоуменные взгляды багдадцев, у него вдруг зазвенел мобильный. Это был, к счастью, не Фон Це, звонка которого он ждал, и опасался разговаривать с ним по-английски среди патриотически-настроенного населения, а ювелир Убейд, из Басры:

— Салям алейкум доктор Хусейн, — поздоровался он.

— Алейкум ассалям, уважаемый господин Убейд, — с облегчением заговорил с ним по-арабски Серж, неуклюже забирая свои покупки и выходя из магазинчика. — Как ваше здоровье? Дочь, внук?

— Слава аллаху, все здоровы, — ответил ювелир. — Я хотел бы отправить их в Багдад.

— Это, наверное, разумно, — сказал Серж.

— Тут идут бои, — сказал ювелир. — Оставаться опасно.

— Понимаю вас, — сказал Серж, — но и здесь бомбят.

— Доктор Хусейн, — сказал ювелир решительно, — помнится, вы хотели купить рукопись, так вот я готов вам ее подарить.

— Но я нашел другой экземпляр, — сказал Серж. — Его владелец, кажется, тоже готов мне ее подарить.

— Очень рад за вас, — Серж почувствовал по его интонациям, что Убейд раздосадован и растерян, но это был человек упорный и решительный:

— Не могли бы вы помочь моей дочери Лейле выехать из страны? — спросил он. — Тут у нас сильно бомбят, убито уже человек пятьдесят не меньше. Люди погибают семьями.

— Конечно, помогу. Это мой долг, — согласился Серж. — Но как? По-моему единственный способ — жениться на ней, конечно, фиктивно?

— Мы готовы на это пойти, — ответил Убейд.

— В таком случае нет никаких препятствий, я готов вывезти из страны целый гарем, лишь бы сохранить людям жизни.

— Нам ничего не остается… Как мы договоримся встретиться? — спросил Убейд.

Серж сообщил ему название своей гостиницы и даже, поколебавшись, адрес дома Зайнаб, а Убейд сказал ему координаты своих родственников, к которым приедет его дочь.

Серж поднялся на третий этаж и обнаружил, что батарейка его мобильника почти разрядилась. Он поставил телефон подзаряжаться и позвонил Зайнаб в студию.

— Привет, милый, ты еще не уехал? — спросила она. Зайнаб на этот раз была в Багдаде.

— Не мог же я уехать не попрощавшись, — сказал Серж.

— Мог, — ответила она довольно нагло.

— Значит, не мог, — сказал он. Ее отношение его огорчило. — Тут один араб из Басры просит отвести его дочь в Сирию…

— Болотный араб? — спросила она равнодушно.

— Сказал бы я тебе. Уважаемый в городе ювелир, — поправил он. — Ты приедешь домой? Я купил сладостей.

— О сладости. Ты знаешь, у меня так много работы, — сказала она.