Охота на единорога - [67]

— Возвращайся Зайнаб, — попросил он привычную фразу.

— Ну ладно. Заедешь за мной? — сказала она поколебавшись.

— Уже еду, — ответил он.

Серж набрал номер заказа такси, и через двадцать минут перед окнами остановилась машина.

Он подъехал к студии и часа полтора ждал Зайнаб. Таксист нервничал, пришлось дать ему денег вперед. Оказывается, скоро начинался комендантский час.

— Ничего себе, — сказал Серж, — когда это объявили?

— Да уже пару дней, с тех пор как бомбят, — пояснил таксист. — Но пока никого, по-моему, не забирали. Особенно иностранцев.

— Ты считаешь, что я иностранец? — спросил Серж.

— Ничего я не считаю, — ответил таксист дипломатично.

— Тогда почему ты так сказал? — не унимался Серж.

— Ну, у вас какой-то не багдадский выговор, — объяснил таксист, — может вы из Египта?

— Не угадал, я из Алжира, — сказал Серж, который мог в любое время дня и ночи назвать имена с десяток алжирских арабов, с которыми он в свое время учился в школе.

— Точно, — обрадовался таксист, — как же я не догадался!

Наконец вышла Зайнаб, они поехали домой. Она была взвинчена.

— Ну, успокойся, милая, — сказал Серж.

— Знаешь, — сказала она, отстраняясь, — деньги не падают в «клювик» без труда. Я должна работать, чтобы обеспечить себе жизнь, и если получится, можно стать богатой.

— Если постараться, — сказал Серж иронично, — можно извлечь выгоду и с самой неблагодарной нивы.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она настороженно.

— Не будем уточнять, — сказал он. — Я целый день жду тебя, как примерная жена ждет своего мужа с работы.

— Ах, прости, — сказала она со смехом. — Давай поедем на юг, к твоим любимым болотным арабам, построим хижину на берегу реки, и будем там ловить рыбу неводом.

— В конечном счете, — сказал Серж, — это тоже один из способов обратить на себя внимание.

Зайнаб только фыркнула в ответ, отвернувшись к окну. Серж тоже посмотрел по сторонам, в некоторых местах появились мешки с песком, город готовился к осаде.

Когда они подъехали к ее дому, Зайнаб погладила его по рукаву. Серж понял, что для нее — привычная рутина завоевать и удержать мужчину.

«Она, разумеется, любит общество мужчин, среди которых она может блистать, быть любимой. Но дальше этого, скорее всего не идет», — подумал он. Они зашли в дом.

— Можно было бы устроить прощальную вечеринку, — сказал Серж, я бы пригласил Фатиму, а ты своих знакомых…

— О! Неплохая идея, — сказала она и стала загибать пальцы, вспоминая, кого можно было бы пригласить. Судя по именам, Серж понял, что как женщина, она, в общем-то, не гнушается обществом других женщин.

— Знаешь, так редко приходится выбираться к друзьям. — сказала Зайнаб. — Да! Я видела пленных, они симпатичные. Один похож на тебя. Кажется испанец?

— Испанец? Серьезно? — спросил Серж оживившись.

— Ну да испанец, а что это тебя так удивило? — сказала Зайнаб. — Наш министр обороны Султан Хашим Ахмед сказал, что в обращении с военнопленными мы будем придерживаться Женевской конвенции.

— Может быть, я могу им чем-нибудь помочь? — спросил Серж.

— Милый, ты что «Красный полумесяц»? — спросила она, — позаботься лучше о себе.

— Когда ты, наконец, по настоящему выйдешь замуж, — сказал Серж, — ты будешь счастлива с этим своим мужчиной, наверное, настоящим семьянином. Но твоему избраннику — нужно держать ухо востро, ты можешь его и задолбить.

— Ты так думаешь? — спросила Зайнаб, прижимаясь к нему. — Вообще-то я самая скромная восточная женщина.

Они поужинали на скорую руку. Серж быстро принял душ и нырнул под одеяло, а Зайнаб еще долго ходила по квартире, куда-то звонила, все время жалуясь на страшную усталость и сморяющий её сон.

Наконец она легла, прижавшись к нему прохладной кожей, и тут же засопела засыпая. Серж боялся шевельнуться, чтобы её не разбудить, но ему было хорошо и удобно так лежать. Он сам не заметил, как заснул.

Среди ночи он пару раз просыпался, где-то бомбили, по улице проезжали машины, раздавались военные команды. Зайнаб спала крепко, сном праведницы.

Если вспомнить ночь, в которую спал без снов, сравнить её с остальными ночами и днями своей жизни, и, подумав, решить: сколько дней и ночей прожил лучше и приятнее, чем эту ночь? Сосчитать такие дни в сравнении с остальными — ничего не стоит. Если смерть такова — она желанна, потому что вся жизнь — ничем не лучше одной ночи.

Проснулись они очень поздно, вовсю светило солнце и на улице все стихло. Их никто не беспокоил. Телефоны молчали. Отдохнувшие и умиротворенные они занялись любовными ласками, потом снова задремали.

Наконец Зайнаб встала и сообщила ему, что ночью выключили электричество, у нее потек холодильник, а самое главное, не работали телефоны, ни мобильный Сержа, ни стационарный, который тоже включался в электрическую розетку.

— Ну вот, кажется, началась военная разруха, — сказал Серж, энергично вскакивая с постели и одеваясь. — Ты все еще думаешь остаться?

— Знаешь, я уже начала колебаться, — сказала она.

— Мне «посчастливилось» побывать на нескольких войнах, — сказал Серж, — что в латинской Америке, что на Кавказе, это всегда дело очень утомительное, грязное, тяжелое и совсем… не комфортное.