Охота на Бугимена - [75]

На мгновение меня посетило желание подъехать к дому, замолотить кулаками в дверь. Но порыв ветра качнул машину, стряхнул с меня мечтательность, а шквал снега резанул по лобовому стеклу, застилая все вокруг, и я понял, что время ушло.

«В другой раз, – подумал я, включая фары, – скоро».

Задние колеса пошли юзом. Когда резина схватила дорогу, я дал газу, понимая, что колеса снова сорвутся, но, чтобы забраться на холм перед старым домом Андерсонов, была нужна скорость. За пассажирским окном промелькнул родительский дом, и я едва успел подумать: «Кто же завтра утром расчистит дорожку», как пришлось давать по тормозам, катясь вниз с холма.

Через пять минут машина летела на запад по Сороковому шоссе, быстро догоняя снегоуборщик. Я ехал домой, а фонари Эджвуда таяли в зеркале заднего вида.

«Кладбищенский танец», обложка выпуска № 1 (фото предоставлено автором)

Водосток на Хорнбим-роуд, где Мел Фуллертон застрелил Ронни Финли (фото предоставлено автором)

XIV 2 апреля 1989 года

«…остались нераскрытыми»

В воскресенье второго апреля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, спустя ровно десять месяцев после той ночи, когда пятнадцатилетняя Наташа Галлахер исчезла из собственной спальни, а потом изувеченное тело девушки обнаружили в лесу за ее домом, детектив Лайл Харпер вышел на ступени харфордского окружного суда и обратился к представителям прессы. Детектив выступал пять с половиной минут и, закончив, на вопросы отвечать не стал.

Новости, которыми он поделился, оказались столь же обескураживающими, сколь и краткими: анализ ДНК пребывал в зачаточном состоянии. Первое дело, где материалы ДНК-анализов использовались как улики и по которому был вынесен приговор, прошло лишь недавно, в июле восемьдесят седьмого года. Естественно, лабораторий, где можно проводить анализы, было раз-два и обчелся. Ждать результатов предстояло в среднем от трех до пяти месяцев. К тому же пока не существовало единой федеральной базы данных генетических материалов.

В марте, после четырех с половиной месяцев ожидания, пришли результаты. У следов крови, которые полиция штата обнаружила на месте убийства Кэссиди Берч, не нашлось никаких совпадений с другими известными ДНК-профилями. Следственная группа, состоявшая из сотрудников Департамента шерифа округа Харфорд, полиции штата Мэриленд и Федерального бюро расследований, обещала и дальше прорабатывать все имеющиеся зацепки; лица, вызывающие подозрения, остались в разработке. Доступной была и горячая линия.

Убийства Наташи Галлахер, Кейси Робинсон, Мадлен Уилкокс и Кэссиди Берч, проживавших некогда в Эджвуде, остались нераскрытыми.

Заключение Сентябрь, 2017 год

1

Стоит ранняя осень, вечер – как картинка: я стригу лужайку на своем тракторе-газонокосилке, стараюсь как можно ближе подобраться к берегу пруда и в то же время туда не свалиться – такое со мной произошло всего раз, но, поверьте, хватило надолго. И вдруг замечаю: в кармане завибрировал мобильник. Вынул, глянул, на экране – «Карли Олбрайт».

Давненько мы уже не общались, по меньшей мере месяц, а то и больше. Останавливаюсь, глушу мотор. С той стороны пруда одобрительно гогочут гуси.

– Да?

Голос Карли звучит как обычно бойко, но я не понимаю, что она говорит – в уши внезапно хлынула тишина, а Карли стрекочет. Пробую еще раз:

– Алло? Карли?

– …мали!

– Скажи еще раз, я на улице и…

– Его поймали!

– Кого?

– Его! – повторяет она, срываясь на крик. – Бугимена поймали!

2

Я так давно не слышал этого прозвища, что не сразу и доходит. Недавно вышел – без проката, сразу на дисках – низкобюджетный ужастик с таким названием, – я натолкнулся на рекламу и его трейлер, но вообще-то уже сто лет не вспоминал Бугимена.

Трудно поверить: прошло больше тридцати лет с тех пор, как он терроризировал мой родной Эджвуд. Однако календарь не врет, как бы нам ни хотелось верить в обратное.

За три десятка лет так много изменилось!.. Но кое-что осталось прежним.

Мы с Карой по-прежнему неразлучны. У нее доброе сердце и, кажется, нет предела терпению и пониманию. За это время у нас появилось два сына, оба теперь взрослые люди: Билли двадцать один год, мы назвали его в честь отца; Ноа – семнадцать, его мы назвали в честь дорогого друга и любимого пациента Кары, человека прекрасной души. Он участвовал в высадке союзных войск в Нормандии, и благодаря его беспримерной отваге в тот день были спасены жизни многих и многих других замечательных людей.

Осенью и весной Билли учится в Колби-колледже, в Мэне, примерно в часе езды от дома нашего друга Стивена Кинга. Билли изучает английский и писательское мастерство, играет в лакросс. Ноа осталось два года до окончания школы, он у нас математический талант. Закончив учебу, тоже будет гонять мяч в лакросс, только в университете Маркетт. Лето мы проводим вместе, в старой переоборудованной фермерской усадьбе, которую мы недавно купили в Бель-Эйр, в Мэриленде. На нашей земле есть пруд, ручей, открытые поля и лес. Хоть мы и живем здесь всего пару лет, такое чувство, что обитали тут всегда.

Жаль, что мама с отцом не дожили, чтобы увидеть наш дом, они бы влюбились в каждый уголок. Мама часами сидела бы на заднем крыльце, наблюдая, как носятся друг за другом черепашки в пруду, а над головой кружат ястребы. Ей понравились бы наши сады. Отец, я уверен, пришел бы в восторг от двухсотлетней архитектуры дома, особенно от бревен, на которых держится потолок в каменном подвале; каждый вечер нам пришлось бы его за уши оттаскивать от гаража на четыре машины – чтобы поужинал.