Охота на Бугимена - [35]

Публикация принесла и две весьма приятные неожиданности: во-первых, ночью раздался звонок от дружка детства – Джимми Кавано. Его родители, хоть и жили в другом штате, выписывали «Иджис» и все ему рассказали. Джимми позвонил поздравить и заодно сообщил, что приезжает в город на выходные, на свадьбу кузины. В итоге мы проболтали больше часа и договорились встретиться.

Вторым сюрпризом оказался поздравительный звонок от детектива Харпера. Он натолкнулся на статью в газете – во всяком случае, он мне так сказал, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал обыденно, – и статья ему понравилась. И позвонил он, чтобы именно это и сказать. Прежде чем мы завершили разговор, я рискнул подбросить ему идею:

– Вы не против, чтобы я как-нибудь сопровождал патрульного офицера? Хотелось бы понаблюдать и почувствовать, каково это: служить полицейским в городишке вроде Эджвуда.

Я объяснил сержанту, что уже участвовал в нескольких таких патрулях в прошлом году: мой друг – полицейский в Балтиморе, и я все знаю о бланке об отказе от ответственности и что ожидается от меня. Он обещал подумать и перезвонить. Я не очень-то и поверил.

7

Тем же вечером родители отправились в гости к Варгасам – Карлосу-старшему и Присцилле. Не нужно быть ясновидящим, чтобы знать: разговор о газете с моим интервью завяжется в первые же тридцать секунд встречи.

Мы с Карой тем временем коротали вечер в цокольном этаже за просмотром фильма, а потом она уехала – дома ждали занятия. Черт. Я два месяца как диплом получил, но об учебе вспоминал с ненавистью.

Я уже успел зайти в душевую кабинку, когда зазвонил телефон. Обернув полотенце вокруг талии, я поднял трубку в коридоре на втором этаже.

– Алло?

– У меня новости. – Голос Карли Олбрайт звучал издалека и приглушенно.

– Я весь внимание.

– Местного землеустроителя, тридцатиоднолетнего Мэнни Сойера, пригласили сегодня около одиннадцати пятнадцати утра в полицейское отделение для дачи показаний. Есть свидетельства, что он с бригадой проводил работы на заднем дворе Галлахеров – рубил деревья, и по соседству, а именно за два дома от Робинсонов, удалял кусты и вносил перегной.

– Ух ты.

– Ага, именно. По последним сведениям, он все еще там на допросе.

– Держи меня в курсе, хорошо?

– Так точно. Пока.

Она повесила трубку. Повесил трубку и я, и уже включил душ, когда телефон зазвонил опять. Ну ты даешь, Карли.

Я ринулся в коридор и схватил трубку.

– Эй, я и обернуться не успел…

– Куда не успел? – прозвучал незнакомый мужской голос.

– Простите, я вас кое с кем спутал…

Мужчина хохотнул низким и безрадостным голосом – неприятный вышел звук.

– Кто это? – спросил я, надеясь, что голос мой звучит спокойно.

Ответа не последовало.

– Зачем вы сюда звоните?

Трубку повесили, послышался гудок отбоя. Опустив руку, я некоторое время просто смотрел на телефон. Тогда я впервые позволил себе задаться вопросом: а в Бугимене ли дело? Потом я перекрыл кран и помчался вниз – проверять замки на дверях.

8

Все было как в старые добрые денечки: стекла вниз, приемник – на полную катушку, упаковка на шесть банок «Бад Лайта» на полу у заднего сиденья, а рядом на пассажирском кресле – Джимми Кавано.

– Жуть какая, прямо как в одной из тех страшных историй, что ты нам в детстве травил: «Монстр среди нас».

Я только что живописал ему обстоятельства убийства Наташи Галлахер и Кейси Робинсон, а также все, что Карли Олбрайт разузнала из той старой статьи в «Иджис». Последние полчаса мы катались по городу, навещая места былой славы. Со времени последнего приезда Джимми прошло три года, однако мало что изменилось.

– Знаешь, чего мне больше всего не хватает?

– Чего же?

– Старой водонапорной башни. Помнишь, как мы там на санках катались?

– О да!

– А помнишь, как из башни протекло и весь холм покрылся льдом? И там еще старикан какой-то на коньках навернулся, чуть голову себе не разбил.

Я рассмеялся.

– Между прочим, тому старикану было, наверное, столько же, сколько нам с тобой сейчас.

– Быть не может! – Он так и раскрыл рот. – Ты серьезно?

– Ну да. Мы стареем, чувак.

– А ты еще и женишься, – осклабился Джимми.

– Женюсь. А ты будешь стоять на свадьбе рядом со мной, будешь моим шафером.

– Ни за что такое не пропущу! – Он глянул по сторонам, нет ли копов, хлебнул пивка, рыгнул. Когда мы проезжали мимо «Эджвуд дайнер», Джимми послал выразительный жест в сторону кафе. – А вот по этому заведению я точно ни капельки не скучал.

– Понятно, – согласился я.

– Там все так же Мел заправляет?

– А как ты думаешь? – Я многозначительно посмотрел на него. Мел Фуллертон был злобным чудовищем – не человек, а медведь гризли: метр девяносто, сто двадцать кило, неряшливая поросль по всей физиономии, на бейсболке – флаг Конфедерации, из кармана джинсов торчит упаковка жевательного табака «Ред Мен». А еще он был говнюк первостатейный.

– Он нас, мелких, всегда обсчитывал! – припомнил Джимми.

– Пока мистер Андерсон не пригрозил надрать ему задницу.

– Я бы хорошо заплатил, чтобы взглянуть на такое.

– А я бы доплатил, – поддержал я и свернул на узенькую парковку у Первого национального банка. Припарковавшись, выключил фары.

Я заметил, что Джимми уставился куда-то на ту сторону Эджвуд-роуд, притих, а потом широко распахнул глаза: