Охота на бизнесменов - [69]

— Похищены пистолет и документы, — сказал Тобратову капитан Семиженов. — Стреляли вот из-за угла, — кивнул он на дом напротив. — Ждем кинолога с собакой: пока еще люди спят, может, настигнем по следу.

Кинолог с собакой прибыли лишь через час, когда уже развиднелось и пошли пешеходы, поехали машины. Но собака, крупный темно-серый Рекс, быстро взяла след и повела оперативников по улице. Привела к вокзалу, от которого пять минут назад ушла электричка на Москву.

Тобратов передал по линии и на Белорусский вокзал приметы предполагаемого убийцы: один жилец все-таки осмелился рассказать об услышанном выстреле. Выглянув в окно, он увидел высокого мужчину в плаще и широкополой шляпе, подошедшего к убитому, что-то взявшего у него и направившегося размеренной походкой вдоль улицы.

С места происшествия Тобратов поехал в отделение милиции, ждал там доклада от коллег о задержании убийцы, но и на этот раз Петропавловский будто сквозь землю провалился. Оперативники рыскали по вагонам электричек, по вокзалам, высокого мужчину в плаще и широкополой шляпе не встретили.

Теперь Петропавловский становился опасным вдвойне: вооружен пистолетом, с удостоверением старшего лейтенанта милиции, которое легко переделать с фамилии Светличный на любую другую…

10

Петропавловский проехал от Звенигорода всего две остановки и сошел в Хлюпино. Он знал, что его будут искать по электричкам, а на такой небольшой станции не то, что милиции, ни одной живой души в этот утренний час не встретишь.

Так оно и вышло. Он спокойно добрался до Малых Вязем, до своего заветного убежища в уютном садовом домике, допил остаток водки и завалился спать. Теперь его беспокоила лишь одна проблема: где достать денег. С местью Тобратову можно повременить: пусть подольше живет в страхе за свою шкуру и за жизнь своих близких — не зря он куда-то отправил жену и сына, как сообщила Лариса.

Проснувшись вечером, Михаил поужинал и стал обдумывать дальнейший план. Выходить на улицу в прежнем одеянии — плаще и широкополой шляпе — никак нельзя, очень приметные, и любой легавый, получивший ориентировку, сразу опознает его. Значит, в первую очередь надо позаботиться об одежде. Лариса принесла кое-что, но это он прибережет для дороги. А для здешних вояжей он что-нибудь найдет в других дачных домиках: не станут же садоводы таскать рабочую одежду в Москву и обратно.

Хорошо, что у Митрича он взял карманный фонарик, без него ночью как без рук. А ночи вон какие длинные стали.

Подождав до одиннадцати, Михаил вышел на промысел. Поиски его превзошли все ожидания: он нашел не только превосходную экипировку, но обзавелся радиоприемником, электрочайником, а в подвалах некоторых домов имелись и некоторые запасы: солений, варений и даже консервы. Михаил не злоупотреблял, брал самую малость, чтобы было незаметно.

Продовольственная и одежная проблемы, можно сказать, были решены, оставалась денежная. Перебирая в памяти прежние, еще сержантские, планы экспроприации новоявленных бизнесменов, он вспомнил старого должника — председателя акционерного общества «Автосервис» Биктогирова Виктора Ивановича. Вот у кого денег куры не клюют. Такую дачу отгрохал под Лицыно на берегу Москвы-реки. Не дача, а заповедник со сказочным теремом из первосортного бруса, обшитого рифленой обожженной вагонкой с резными карнизами и наличниками.

Биктогирову было под пятьдесят, недавно женился, разведясь с соплеменницей Фатимой, поменяв ее на русскую Светлану, лет на двадцать моложе себя.

Как-то Михаилу довелось быть в одной компании у девиц с птицефабрики вместе с Биктогировым. Виктор Иванович тогда здорово поднабрался и остался ночевать у довольно невзрачной толстушки-птичницы. Утром они вместе возвращались в Звенигород, и Биктогиров ругал себя и плевался, вспоминая толстуху.

— У тебя, я слышал, жена молодая, красавица, — сказал Михаил. — Что же тебя заставило изменить ей?

— Эх, сержант, — глубоко вздохнул Биктогиров. — Видно, ты мало терся с женщинами и плохо их знаешь. Как говорят: «Все девушки хороши, откуда плохие жены берутся». Вот и моя: когда познакомился, ангелом казалась. А едва женился, стала коготки выставлять. Да это, черт с ней, пусть иногда побесится. Но когда она говорит мне: «Ты, татарская морда», — я готов убить ее. И с этой Мотрей остался назло ей…

Михаилу частенько приходилось навещать автосервис: то своя машина забарахлит, то служебная, то чья-то из друзей, и он запросто обращался к председателю акционерного общества. Постепенно узнал о нем многое и не удивился, что молодая жена так презрительно-уничтожающе говорит о муже. Он был ревнив и жаден, учитывал за женой каждый рубль и, чтобы она не своевольничала, выдавал ежедневно минимальную сумму на пропитание. А Светлана, как и многие женщины, любила красивые наряды, терпеть не могла затворническую жизнь. На этой почве у них частенько возникали скандалы.

Петропавловского, правда, мало волновали семейные неурядицы случайного собутыльника, а вот финансовые очень заинтересовали: председатель АО располагал миллиардными средствами, обдирал заказчиков как липку, и мастеров не очень-то баловал заработной платой. У него были крепкие связи с автозаводами, поставлявшими ему запчасти: с теми он делился прибылью, и высокие покровители в Москве и в звенигородской милиции. Рэкетиры обходили его стороной. А вот Михаил решил обложить его данью…