Охота на бизнесменов - [39]

— Ну-ка, ты, порхатый, подай нам вон ту бутылку, — указал он на французский коньяк.

Парни явно были на взводе: то ли напились, то ли приняли наркотики, жаждали острых ощущений. Они видели двух мужчин в углу, которые все еще спорили заплетающимися языками, и элегантно одетого пижона, смотревшего на них и тем вызвавшего недовольство — ни один из присутствовавших не представлял, видимо, для парней достойного противника.

Хозяин закусочной растерянно заморгал, не зная, что делать и что ответить настроенным воинственно хулиганам. Заметив, что недавний его собеседник отложил в сторону вилку и готов прийти ему на помощь, предупредил учтиво:

— Это дорогой коньяк, ребята. Может, возьмете что подешевле?

Рыжий достал из кармана стотысячную купюру и с силой хлопнул ладонью о прилавок.

— Не боись, еврей, мы при деньгах, — и сунул купюру в руку хозяина.

Лев Абрамович взял деньги, взглянул на свет и, выдвинув ящик кассы, бросил туда купюру. В тот же миг рыжий схватил его за грудки, приказал грозно:

— Выгребай все сюда.

В то же самое время в руке напарника, щелкнув пружиной, появился нож, и он приставил блестящее лезвие к горлу старика. Михаил бросился на помощь хозяину заведения.

Рыжий, услышав опрокинутый стул, обернулся и тоже выхватил нож. Отпустил старика и угрожающе двинулся на Михаила.

Сколько раз Петропавловский на занятиях по самбо показывал своим ученикам, как отбивать нож и пистолет в руках противника. А вот настоящих схваток ни разу еще не проводил. В какой-то момент на долю секунды им овладела оторопь: нож в руках бандита — не тренерские занятия, малейшая ошибка — и смерть; но эта мысль мелькнула молнией и не напугала его, а подхлестнула, воскресив в памяти один из лучших приемов, который он отработал до автоматизма, понимая его превосходство над другими.

Михаил взмахнул кулаком, намереваясь ударить в лицо нападавшего — обманное движение, чтобы отвлечь внимание, — и в ту же секунду ударом носка ботинка в локтевой сустав руки, в которой рыжий держал нож, выбил стальной клинок.

Рыжий ойкнул от боли, но все-таки левой рукой успел схватить Михаила за шею. Он был силен и ловок, это сразу почувствовал Михаил, пытаясь вырваться из мертвого захвата левой руки, клонившей его вниз, а правым коленом рыжий хотел достать до лица. И в этом была ошибка рыжего: когда он в очередной раз оторвал ногу от пола, Михаил ударил кулаком в промежность. Рыжий дико взревел, отпуская шею, и получил еще удар головой в подбородок, отбросивший его на прилавок. Петропавловский ощутил острую боль в правом плече и увидел справа напарника рыжего, замахивающегося ножом в очередной раз. Отскочив в сторону, Петропавловский схватил левой рукой спинку стула и обрушил его на голову второго бандита. Удар был настолько сильным, что ножки стула отлетели в стороны, а бандит рухнул на пол рядом с рыжим, которого бутылкой уложил пришедший в себя Лев Абрамович.

Михаил глянул на горевшее плечо и увидел залитый кровью рукав своего светлого пиджака, а сверху порез, из которого по всей руке текла кровь.

Лев Абрамович подошел к нему. Глаза его широко раскрылись, словно рана была страшнее самих нападавших.

— «Скорую», милицию? — торопливо спросил он.

— Пустяки, — Михаил зажал рану рукой. — Не надо ни «скорой», ни милиции. Выбросьте этих подонков на улицу, пока я им головы не пооткрутил, — и обратился к притихшим пьяным спорщикам, сразу протрезвевшим и со страхом наблюдавшим за дракой: — А ну-ка, мужики, помогите.

Рыжий и его сообщник все еще лежали на полу, раскинув руки. Лев Абрамович подобрал ножи и спрятал их за прилавком. Мужчины несмело подошли к поверженным.

Михаил достал из кармана носовой платок и попросил хозяина забегаловки перевязать ему плечо.

Платок оказался слишком мал, чтобы перетянуть рану, и Лев Абрамович крикнул в проем, ведущий по лестнице через потолок в комнаты:

— Роза! Спустись-ка сюда на минуту.

Послышались шаги — неторопливый стук каблучков, и в закусочную вошла женщина лет тридцати, одетая в легкое платьице с белым передником и с белым кокошником на голове над тонкими черными бровями, гармонично сочетающимися с такими же черными ресницами, обрамлявшими большущие глаза.

Михаил забыл о боли, уставившись на женщину, поразившую его редкостной красотой, блеском прямо-таки антрацитовых глаз.

— Что у вас тут? Я слышу шум какой-то, стук. Думала, столы передвигаешь, — встретилась с взглядом Михаила, увидела его окровавленную руку, зажимавшую рану.

— Пошукай там в серванте бинт, — поторопил ее Лев Абрамович. — Бачишь, человика поризали.

Роза повернулась, и ее туфельки часто застучали по деревянным ступенькам. Она быстро возвратилась, держа в руках перевязочный пакет.

— Снимайте, — мягко, но требовательно сказала она, кивнув Михаилу на костюм.

Рана, к счастью, оказалась неглубокой, но довольно длинной — от плеча почти до локтевого сустава. Михаил потерял много крови. В голове у него кружилось, начало подташнивать.

Роза заметила, как побледнело его лицо и тоже предложила вызвать «скорую помощь».

— Я вижу, вы сами успешно справляетесь, — пересиливая боль и тошноту, с улыбкой произнес Михаил. — Из-за этих подонков еще в милицию потащат…