Охота к перемене мест - [55]

На лице его до шестидесяти лет сохранились симпатичные мальчишеские веснушки. Их высвечивало каждую весну солнце на разных широтах, их не могли стереть ни ветра всех новостроек министерства, ни табачный дым кабинетов.

Валерий Фомич глядел на собеседника приветливо. Это было Маркарову тем более приятно, что весь разговор с ним мог бы Валерия Фомича ожесточить, рассердить, враждебно настроить.

— Вам нравится работа на высоте?

— Очень, — горячо выдохнул Маркаров.

— Чем же?

— У высотника своя психология. Ему нельзя забывать о законе земного притяжения. О неустойчивом равновесии полезно помнить и тем, кто никогда не подымался на верхотуру и балансирует, шагая по земле, иногда — даже сидя в кресле.

— Бывает, бывает...

— Люблю профессию монтажника-верхолаза и за то, что она вырабатывает привычку к непривычному.

— С какого курса института вам пришлось уйти?

— Пришлось? Сам ушел. С философского факультета Тбилисского университета. И не из-за плохой успеваемости. Разговор откровенный, и потому похвастаю — был отличником. А ушел потому... Без практики теория мертва. В те годы на гуманитарный факультет не принимали без производственного стажа. Еще до университета отправился за стажем на стройку. Потом все три курса скучал по своей стройке, по высоте. Кто знает, может, это у меня наследственное.

— Отец высотник?

— Не угадали. — Маркаров поцокал языком в знак отрицания. — Отец работал в Зангезуре в шахте. У меня мать высотница... Не удивляйтесь. Отец из Армении, а мать аварка, родом из аула Бухты в Дагестане. Это еще выше аула Чох. А Чох выше аула Гуниб. Когда-то в Бухты вела только узкая вьючная тропа над краем пропасти. Не у всех народностей Дагестана есть в языке слово «колесо». Вы не слышали про аул Цовкра? Если даже по прямой — далеко от нашего аула, а вообще-то — за крутыми перевалами и за ущельями, там лакцы живут. Оттуда родом циркачи-канатоходцы. Не слыхали о них?

— У нас в министерстве свои канатоходцы...

— Под Братском на ЛЭП-220 нам тоже придется походить по проводам, тросам... Мой трехлетний опыт, Валерий Фомич, конечно, не идет в сравнение с вашим. Но я уже не раз был свидетелем того, что конструкции опаздывают, вызывая простои у монтажников. Вы не думаете, что на такой случай нужно заранее готовить запасной объект? Могли бы перевести всю нашу братию на монтаж телебашни. Она значится в вашем годовом плане, и все фермы готовы, ждут. Вы бы послушали, как крановщица Варвара Белых на сессии горсовета недавно снимала стружку с Пасечника! Скорее всего, он не виноват. Но тогда почему в Приангарске до сих пор нет телевидения? А мы за зиму могли бы поднять ретрансляционную башню в тайге, на перевале через хребет, забыл его название.

— Забираться в тайгу зимой?.

— Там близко проходит зимник. Можно забросить туда и вагончики для жилья, и фермы, и механизмы.

— А проект монтажа вам знаком? Этой башне суждено приобрести широкую известность. Она войдет во все учебники, справочники. Впервые в истории телебашня будет смонтирована без подъемного крана. Его роль должен сыграть вертолет.

— Разве вертолет не умеет летать зимой? Утверждают, что в Приангарске солнечных дней не меньше, чем в Крыму.

— Может быть, может быть...

— Однажды в Дагестане горцы посеяли в долине «может быть», а оно — не взошло.

— Поскольку мы условились с вами, товарищ Маркаров, говорить откровенно, — улыбнулся Валерий Фомич, — должен признаться: вопрос о зимнем монтаже башни нами не изучен.

— Не огорчайтесь. Философы утверждают, что каждая ошибка — это промежуточный шаг к истине.

— Но во все времена года никто не позволит нам построить телебашню, прежде чем мы достроим горнообогатительную фабрику. Мы не имеем права форсировать объекты, относящиеся к инфраструктуре, и допускать отставание с вводом производственных мощностей.

— Благодарю вас, Валерий Фомич, за разговор без всякой субординации. Иногда полное согласие делает беседу весьма скучной.

— Беседа прошла в дружественной, сердечной обстановке, — добавил Валерий Фомич в той же интонации.

Пасечник никогда не посмел бы признаться Валерию Фомичу, что это он надоумил монтажников из бригад Галиуллина и Михеича, каждого поодиночке, подавать заявления об уходе с работы.

Он хотел этим обратить внимание министра на осложнения и трудности, какие вызваны недопустимым опозданием проекта, всех чертежей, а следовательно — конструкций.

Даже с Ириной он не решился быть откровенным до конца. В ее глазах он — защитник верхолазов, которых заставляют копошиться в котловане.

Но Пасечником руководили и меркантильные соображения. Монтажникам придется платить «высотные» — и, может быть, долгие месяцы. Так он быстро вылетит в трубу со своим фондом заработной платы, а нулевой цикл работ на стройке обойдется ему втридорога...

«Как все-таки трудно в должности управляющего быть чистосердечным и прямодушным! Вечно, как два острых камня, сидят у меня в печенке дебет и кредит!»

Валерий Фомич пошел навстречу монтажникам, и Пасечник обрадовался этому вдвойне: и за ребят, и за самого Валерия Фомича, который не стал по-мелочному упрямиться. Хоть и с опозданием, но принял справедливое решение.