Охота без милосердия - [15]

Капоне своих людей не сдавал, а мы уже отрезанный ломоть, и нас не жаловали. Полиция нашла в нашем номере автоматы «Томпсона», из которых расстреляли патруль на шоссе, и этого оказалось более чем достаточно. Газеты пестрели нашими портретами. Но показательного процесса не получилось, у них произошла осечка. Дело в том, что у нас с Чезом было железное алиби. Во время разборки на шоссе мы гуляли в кабаке в центре города, и нас хорошо запомнили. Когда мы дорываемся, нас всегда запоминают. Кабак также принадлежал Капоне, и там виски лилось рекой. Таким образом, и Капоне и власти попали в переплет. Их соглашение дало трещину, и процесс пришлось замять, а мы получили всего по четыре года, как торговцы спиртным.

– Похожую историю я и слышал. Конечно без подробностей.

– Ну, это, скорее, предыстория. Краткий репортаж с места событий. Тюрьмой нас не очень-то запугаешь.

Все началось позднее, когда сухой закон встал всем поперек горла. Через три года губернатор нас освободил. Странное внимание с его стороны. Мы не видели подвоха и прыгали от радости. При этом нас лишили гражданства, которое мы получили еще десять лет назад. Таким образом, при освобождении нам выдвинули условие, что через сорок восемь часов мы должны покинуть страну. Лучшего и желать не стоит, но только не в тот момент, когда у тебя нет ни цента. Радость, с которой мы встретили ультиматум, быстро исчезла. Не имея гражданства, мы не могли получить паспорта на выезд. Без паспорта нас не примет даже Антарктида. Двое суток с нас не спускали глаз, а для верности подстроили уличную драку и пропороли мне ножом ногу, чтобы мы не были слишком прыткими. Снять кассу или вернуться к старым связям под прицелом невозможно. Через двое суток нас взяли за шкирку и водворили на место. Нашу камеру никто не занял, в тюрьме знали, что через пару дней мы вернемся. Обвинение безобидное: нарушение границы и бродяжничество. Смех, да и только. Не выезжая из страны, мы получили обвинение в нарушении границы. Еще бы! Мы ее нарушили, раз находимся на ее территории без гражданства и без права на жительство. Три года. Стандартный в этих случаях срок. Вот поэтому ты встретил нас не через четыре года, а через шесть. Три плюс три. Примитивная арифметика. И так до конца дней наших. Сегодня нас освободили на тех же условиях. Сорок восемь часов, а затем та же статья, и вновь три года. Сорок восемь часов, чтобы вознестись на небо. Чез утверждает, что его простирнули для долгожданной встречи с нами.

– Поэтому за вами увязался хвост?

– Ну конечно, – ответил Чез. – Их цель нас подранить, чтобы мы далеко не ушли. Ребята хорошо умеют разыгрывать спектакли.

– Им важно, чтобы мы не вышли на репортеров, а у меня была такая мыслишка, – добавил Джакобо. – Мы слишком много знаем. У губернатора рыльце в пушку. Его задача нас сгноить за решеткой.

Дэйтлон встал, подошел к окну и заложил руки за спину.

– Начальник тюрьмы Краун-Пойнта – ставленник губернатора, вот почему вас держат именно там. Уверен, что ваша камера пустует.

– А мы и сами это знаем, – усмехнулся Джак. – Весь персонал это знает.

– Я затеял серьезную игру, ребята, – тихо начал Дэйтлон. – Мне нужны хорошие водители. Надеюсь, обойдется без крови. Несколько банков ломятся от денег, и я хочу их одолжить у толстосумов.

Итальянцы переглянулись. Джакобо тут же спросил:

– Без крови? Это с той охраной, что сегодня наполняет каждую федеральную лавочку?

– У меня все спланировано.

– Тебе, конечно, виднее, – пробурчал Чез. – Ты в банковском деле смыслишь!

– Работаем год и разбегаемся. Каждый получит хороший куш. На билеты до Неаполя, думаю, хватит.

– Год? За год свинца получишь в сто больше, чем денег! – взорвался Чез.

Дэйтлон оглянулся. Его лицо побледнело.

– Я не уговариваю. Вы можете вернуться туда, где вас подобрали.

Чез открыл было рот, но Джак остановил его.

– Мальчик вспылил, ты его прости, Крис. Я скажу за нас обоих. По мне лучше сдохнуть сейчас на свободе, чем гнить живьем в камере. Чез думает так же, но мысль свою не умеет выразить. Я прав, малыш?

Джак сдавил кисть приятеля так, что побелели пальцы. Чез скривился и через секунду сказал:

– Конечно, вспылил. Я знаю только то, что тебе, Крис, можно доверять, ты надежный малый.

Дэйтлон взглянул на Джака.

– Для нас это шанс, Крис. Я в это верю. В тюрьме шансов нет.

Слабая улыбка коснулась лица хозяина.

– Я был уверен, что у вас с мозгами все в порядке. Детали обсудим позже. Вам надо отдохнуть с дороги. Здесь вы в полной безопасности. Слим проводит вас в новую камеру. Надеюсь, этой вы будете довольны.

4. Включен красный свет

Такси остановилось ярдах в ста от вокзала. Энтони Грэйс расплатился и вышел из машины. Вся его поклажа состояла из небольшого портфеля и пакета с продуктами. Несмотря на позднее время, жара не спадала. Улица не выглядела многолюдной, как в дневные часы, и это играло на минус, а не на плюс. Грэйс дождался, пока такси уедет, достал из кармана платок и вытер взмокшее лицо. Темный твидовый костюм и фетровая шляпа не очень хорошо сочетались с погодой, и Грэйс понимал, что выглядит чучелом, и этот факт раздражал его, но другой одежды у него не имелось.