Ограниченный контингент - [10]
– Да ни хрена она не пролетит, Витя. Сгорит в стволе.
– Спорим, метров пятьдесят продержится? Вон до того фашиста.
Недалеко от танка стояла покосившаяся забытая ростовая мишень. На серой, промытой дождями фанере кто-то нарисовал свастику.
– Ну давай забьемся на пачку «примы». Только стрёмно стрелять без команды, трендюлей получим.
– Не ссать, Марат! Я командир батальона или где? Внимание, экипаж, слушай мою команду! Обнаружена группа пехоты противника, приказываю уничтожить огнем из танкового орудия. В связи с режимом радиомолчания перед наступлением доклад вышестоящему командованию о принятом решении не представляется возможным. По местам!
Курсанты, хихикая, полезли в башню. Тагиров открыл затвор, с трудом запихал в пушку сероватую тяжелую буханку. Вытащил из укладки холостой снаряд…
– Ну чего ты там муму полощешь?
– Застряла, блин. Никак…
– Досыльником пропихни буханку подальше.
– Во, готово.
Клацнул затвор. Витька, сидевший на месте наводчика, начал крутить ручку, вращая тяжеленную башню.
– Еле ползёт. Шляпин, может, двигатель заведем, привод поворота башни запустим?
– Не, не будем. Немного ещё… Есть! Внимание, выстрел!
Грохнула пушка, откатил назад казенник. Вылетела со звоном гильза, в башню повалил густой едкий дым…
Превратившаяся в грозный снаряд буханка снесла фанерную мишень и, пролетев ещё пару сотен метров, навылет выломала оба борта спрятанного в рощице грузовика «ГАЗ-66». В машине, слава Богу, никого не было…
Шляпин, вылезший продышаться от дыма на башню, торжествующе тряс кулаком и вопил:
– Видали?! Русским хлебом можно танки подбивать! А мы его жрём и даже зубы не ломаем!
Надрывно сигналя, к нам нёсся «уазик» с матерящимся багровым полковником Бородиным на борту…
– Витя, сколько там до начала?
– Ещё десять минут. Команду ждём.
– Чего препод сказал-то?
– Сказал, ага… Он орал так, что я думал – в штаны от напруги наложит. Ещё один косяк – и рапорт подаст начальнику училища, а уж «двойки» по тактике сам поставит всему экипажу. Мешок с пайком отобрал, гад. Чтобы мы не вздумали консервами пулять и рафинадом вместо картечи… Ладно, он мужик отходчивый. Прорвёмся.
Рация ожила, зашипела.
– Броня, я первый, доложить о готовности.
Витька нажал тангенту переговорного устройства.
– Первый, я «Береза», к бою готов… Механик, заводи!
Заревели дизели, плюясь синим дымком. Визжа, ушла в зенит красная ракета. Линия «переднего края противника» вздыбилась черными фонтанами взрывов – группа имитации старательно изображала артиллерийскую подготовку наступления.
– Броня, я первый. Шквал – триста тридцать три, шквал – триста тридцать три…
– Механик, вперед! Ну, понеслась манда по кочкам…
Грохоча гусеницами, «шестьдесят двойки» летят вперед. Танк швыряет на ухабах. Витька командует:
– Тридцать – ноль, танк противника, дистанция восемьсот. Бронебойным – огонь!
Марат, с трудом балансируя на прыгающем полу боевого отделения, запихивает тяжелое серебристое тело холостого снаряда в отверстие казенника.
– Бронебойным – готово!
– Выстрел!
Жёлтые пороховые газы мгновенно заволакивают внутреннее пространство башни. Ничего не видно, отравленная вонью сгоревшего пороха голова тяжелеет, команды еле слышны, будто в шлемофон набили ваты… Еще снаряд. Звякая стреляными гильзами, лупит пулемёт.
Танк внезапно останавливается. Марат от неожиданности влетает лбом в броню.
– Блядь! Чего там, почему встали?
Насмешливый Витькин голос трещит в наушниках:
– Всё, первый рубеж обороны взяли, тормоз.
– Чего-то быстро.
– А танковые войска – это натиск и стремительность. Теперь отражение контратаки противника. Сколько снарядов осталось?
– Последний зарядил. Витя, вруби воздушку. Ни хрена не видно из-за газов.
Загудел, набирая обороты, вентилятор, но легче не стало. Дым становился только гуще и вроде бы изменил запах и цвет.
– Мы чего, горим, что ли?!
Почти сразу вызвал Бородин по рации:
– «Береза», я первый! Почему дымите?! Доложите обстановку!
Витька чертыхнулся и приказал:
– Так, осмотрелись все! Что горит?
– Внутри чисто. Блин, сзади дым валит, с моторного отделения вроде.
Счастливо хихикающий Игорь Прухин полюбовался на чадящую дымовую шашку, уложенную на крышу трансмиссии.
Вытер слезящиеся красные глаза, спрыгнул на землю и пошел к передней части танка, бормоча: «Сейчас я вас с обоих концов подпалю. Назначили во враги – так получайте теперь…»
Все заговорили одновременно:
– «Берёза», блядь, что там у вас? Ответьте первому!
– Шляпин, там кто-то у танка бродит!
– «Берёза»!!! Приступить к отражению контратаки противника!
– Наводчик, стреляй!
– Витя, ё-моё, там человек перед танком! Я в триплекс вижу.
Довольный собой Пруха положил большую дымовую шашку у переднего катка «шестьдесят двойки» и начал разбивать автоматным прикладом запал.
Наводчик нащупал электроспуск и нажал кнопку.
Прогрохотал выстрел, танк присел на катках…
Витя, матерясь, открыл люк и выскочил из башни.
Перед машиной, раскинув руки, лежал на спине крепко контуженный Пруха, идиотски улыбаясь небу.
Первое на выпускном курсе теоретическое занятие по тактике начиналось необычно. Для начала секретчик группы приволок опечатанный фанерный чемодан, вскрыл его и раздал под роспись прошитые суровой нитью секретные тетради.
Великая Степь идёт на Запад, расправляя крылья над всё новыми и новыми землями, и в тени её крыльев – огонь пожаров, потоки крови, рваные кольчуги и сломанные клинки. Остановить орды Чингисхана Европе не под силу, и везде находятся предатели, готовые открыть ворота завоевателям. Но четверо героев встанут на пути нашествия. Любовь и долг, дружба или Отечество? Русский воин Дмитрий, бывший разбойник Хорь, половецкий батыр Азамат и рыцарь-тамплиер Анри!! В переломном тринадцатом веке!
Всё было не так. Учебники истории врут. Бог давно устал от проекта «Человечество». Да, оно уже погибало – в Древней Индии. В атомном пламени. Но вновь и вновь ОНИ рвали гнилую ткань Времени, возвращались назад – и пытались всё исправить.Всё было совсем не так… И пировали стервятники на огромных пространствах Великой Степи, когда девять из десяти дружинников погибли в битве на Калке. Когда Русь лежала перед верными псами Чингисхана – беззащитная, беспомощная, обречённая… Кто спас её? Кто не дал начаться игу на пятнадцать лет раньше, в 1223 году, а не в 1237-м?Золотой конь.
Познавательно. Интересно. Важно. Роман, написанный современным офицером о времени становления русской технической мысли, о неизвестных гениях нашего Отечества. Еще в гимназии Коля Ярилов мечтал стать героем войны, как его отец. Вместо этого он был вынужден постигать за партой скучные точные науки. Юноша и представить себе не мог, что именно эти навыки сделают его знаменитым… Страну тем временем сотрясают катаклизмы: революция, реформы, Первая мировая война. Подающий надежды приват-доцент Ярилов сдает экзамены на офицерский чин и в июле 1915 г.
Противоречивые, трагические и комические события эпохи перемен – конца 80-х годов прошлого века – затягивают в свою воронку юного лейтенанта Марата Тагирова. Отправленный в глухой монгольский гарнизон, он вдруг оказывается в центре войны разведок сверхдержав и других странных происшествий. Молодой офицер теряет бойцов, обретает друзей, обнаруживает труп младенца, ловит диверсантов, получает втыки от начальства, безнадёжно влюбляется – и неумолимо взрослеет. Посланник Океана и чингизиды, агенты спецслужб и загадочный Старец, мудрый Бхогта-лама и члены Политбюро – все они оказывают влияние на необычную судьбу Тагирова.
В рассказах тринадцатой книги серии «Зеркало» – приключения и драмы, философские размышления и красивые фантазии, рискованные авантюры и обдуманные. Герои живут, любят и находят выходы из самых невероятных ситуаций в далеком космосе и советской воинской части, на чужой планете и в старой русской усадьбе. «Все в этом мире есть число» – говорил Пифагор. «Вселенная движется по нескончаемо повторяющимся циклам от единицы до девятки» – вторит ему нумерология.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».