Ограбление по-калининградски - [6]

За период службы у него скопился целый набор всяких спецсредств. Они давно были списаны, и никто их не искал. Недоставало самого главного — табельного оружия. Он, как примерный офицер, всегда берег оружие и даже не помышлял каким-либо незаконным образом завладеть им, но все-таки мечтал иметь свое, официально зарегистрированное. Не охотничье ружье, а именно оружие, как он понимал. Особенно ему нравились старые немецкие пистолеты «парабеллум» и «вальтер». Николай завидовал помешанным на оружии американцам — они могли спокойно пойти и купить в оружейном магазине пистолет или модное у российского криминала помповое ружье «винчестер». В СССР, а затем и в России, такое было невозможно.

Бывший «морской котик» встал, как обычно, рано. В ванной он вставил линзы с карим цветом глаз, оделся по-спортивному, якобы для утренней пробежки, и вышел в прихожую. Взглянув на мирно спящих и ничего не подозревавших жену и дочь, он прихватил целлофановый пакет с набором грабителя, закрыл за собой дверь и выбежал на улицу — осуществлять свою первую экспроприацию. По дороге он нашел тихий закуток и, убедившись, что его никто не видит, надел парик. Затем он достал гримерный клей, намазал им внутренние стороны усов и бровей и наклеил всё на положенные места. Еще раз удостоверившись, что его не лицезрят, Николай надел поверх спортивных брюк и куртки свою старую мятую одежду. Затем он немного сгорбился, посмотрел по сторонам и, входя в образ бомжа, побрел в направлении известного ему адреса. Прибыв на место, Николай осмотрелся по сторонам и выбрал подходящую, с его точки зрения, позицию выжидания. Начал моросить дождь, и он спрятался под деревом. Дождь для него всегда был положительным фактором.

К восьми тридцати утра подъехал «Мерседес», самый обыкновенный и никакой не шестисотый. Из него шустро выскочил, схожий с фотографическими данными, амбал, килограмм этак на сто двадцать, осмотрелся по сторонам, взял в машине большой зонт и зашел в подъезд.

Николай спокойно пошел следом, сделал небольшую паузу, оглянулся по сторонам и зашел в подъезд. Запашок здесь стоял «спецфицский» — смесь человеческой мочи и кошачьих испражнений. Услышав звук запираемой на втором этаже двери, он медленно стал подниматься по лестнице и вскоре увидел спускавшихся вниз бизнесменшу и ее охранника.

— Не подъезд, а помойка! — в сердцах произнесла женщина. — Никто не хочет скидываться на входной замок. Смотри, опять какой-то бомж тащится.

Николай прижался к стене, пропуская парочку, но охранник, выслуживаясь перед бизнес-вумен, тут же гаркнул на него:

— Чмо болотное! Куда ползешь? Ну-ка дуй отсюда!

Охранник протянул руку, чтобы схватить Николая за шиворот, но тот неожиданно перехватил его руку, выпрямился, как пружина, и резко ударил ребром ладони в горло охранника. Понаблюдав, как огромная тушка стала заваливаться назад, Николай вдобавок контузил амбала ладошками рук по сломанным борцовским ушам. Не проронив ни слова, тот завалился на спину и потерял сознание. Спецназовец спокойно протянул левую руку к сумке обезумевшей от страха бизнес-вумен и, на всякий случай, засунул правую руку в карман, где находился нож. Женщина всё поняла и беспрекословно повиновалась. Как только сумка оказалась у Николая, он хладнокровно, с неким достоинством, спустился вниз по ступенькам. Оглянувшись, он увидел, что мадам обхватила руками голову и стала медленно сползать по стене. Дело было сделано!

Николай вышел из подъезда, завернул за угол дома и, ускорив шаг, двинулся в сторону каких-то огородов. Он без особой спешки сбросил с себя старую одежду и упаковал ее в целлофан — эти «вещдоки» будут сожжены в заранее примеченных им мусорных баках, стоящих на входе в садовое общество. Затем Николай аккуратно оторвал брови, усы, снял парик и положил их в другой мешочек — гримерские принадлежности он спрячет под пластом земли, но не здесь. Из «компромата» оставались только старые кроссовки, которые он уничтожит попозже, как только сменит обувь. По-прежнему накрапывал дождь, что было весьма кстати.

Наступил самый главный момент проведенной операции. Николай остановился, открыл сумочку и… Где же они, «баксы» проклятые? Ему почему-то казалось, что сумка должна быть до краев заполнена долларами. А их не было! Холодный пот окатил его с ног до головы. «Ну, Морпех! — мелькнула мысль. — Такая подстава!» Он стал судорожно вытряхивать всё содержимое сумки и только сейчас заметил вмонтированный внутренний кармашек на пластмассовой змейке. Николай, не веря своим глазам, раскрыл его и обнаружил целлофановый пакетик. А в нем… Вот оно счастье, которое разрешит все его проблемы! В пакетике лежали две аккуратные пачки стодолларовых купюр. Он, еще не веря, что в эти небольшие пачки вмещается столько денег, несмотря на усиливающийся дождь, пересчитал одну из них. Оказалось сто купюр. Сто на сто — ровно десять тысяч «баксов»! Каждому! «Прости, Морпех! — опять пронеслось в его голове. — Ты — молоток!» Николай лихо зашвырнул пустую сумку, предварительно снабдив ее для тяжести камешком, в какое-то огородное озерцо, дождался, пока она утонет, спрятал деньги под замочек куртки и трусцой, изображая всё того же спортсмена, побежал к себе домой. Начало было положено.