Ограбление банка - [2]

И вдруг стало нечем дышать. Он остановился и прислонился спиной к стене дома. Жар тонкой острой стрелой пронзил его тело, расхлябанный от дождя мир вокруг резко пошатнулся.

– Вам нехорошо? – спросил голос.

Маркус что-то пробурчал и побрел дальше, осторожно, соразмеряя шаги с покачиванием земли. Зеленая скамейка, пританцовывая, выступила вперед; Маркус протянул руку к спинке, промахнулся, поймал, на ощупь обошел вокруг и сел. Над головой клокотала вода; навес из молочного стекла защищал его от дождя. Остановился автобус, открыл двери и замер в ожидании – Маркус не поднимался, и автобус поехал дальше.

Всматриваясь в бумажку, он начал осторожно подсчитывать нули. Каждый означал умножение; и так, от нуля к нулю, сумма взвинчивалась в сферы чистой математики. И это были деньги. Деньги! Деньги на его счете.

Но, разумеется, не его собственные. В реальности вообще не существующие, просто недоразумение, опечатка, бестелесный туманный призрак из чисел. Ему никогда не превратиться в материю, в подлежащие перечислению купюры, в его, Меринга, наличные, которыми поигрывают в кармане брюк. Тут, на бумажке… нет, это не деньги, это чернильные пятна.

Но все же велика сила духа. И банкноты – всего лишь цветная бумага, знаки, но знаки чего – толком никто не знал. Биржи, где легионы при галстуках размахивают руками, есть рынки, на которых идет торг абстракциями. Деньги – всего лишь идея, обязанная своим существованием бумаге и мониторам – и все-таки идея, имеющая власть над действительностью! К черту, если здесь указано, что это принадлежит мне…

По крайней мере отважиться и попробовать можно. Только шутки ради, никакого риска. Как, к примеру, вот такое: «Я бы хотел закрыть счет»? И тогда они, конечно, заметят. Но может быть, может быть, может быть – да, может быть, и нет. Ничего рискованного. Он судорожно улыбнулся этим глупостям, и тут размытая мерцанием группа людей сложилась в картинку: Ахав и Измаил, лорд Джим и Ностромо, великий Ностромо. Да что же это, господа, здесь вам не место! А если не знаете: на залитых дождем пригородных улочках вы превратитесь в посмешище! Но Ностромо широко улыбался, а деревянную ногу чернобородого Ахава защемило в решетке водоотводного люка; тот забряцал своим гарпуном по асфальту, выдернул ногу, освободился, потерял равновесие, крепко схватился за ближайший фонарь, после чего с достоинством заковылял дальше. Видение рассеялось. Маркус Меринг сидел, окутанный автомобильным шумом будней, и вдруг ощутил в себе нечто, похожее на решение.

Он посмотрел на часы, рабочий день уже начался. Ничего страшного, он еще ни разу не опаздывал, можно придумать отговорку. А теперь в банк. Он встал и пошел, сначала медленно, потом быстрее, потом еще быстрее.

Кредитный банк. Серебристое здание, большой зал – кристально светлый, окруженный двойным рядом торжественно-мраморных колонн; каждый сантиметр сверкает богатством и изяществом. Филиалы за границей: в Люксембурге, Монтевидео, Гонконге, Нассау, Буэнос-Айресе. Широкая база клиентов; мелкие вкладчики, честные трудяги, но также и космополиты, говорящие на многих языках и прилетающие из дальних стран на личных самолетах. Банком владеет общество с латинским названием, а уж кому принадлежит оно, никто не знает, даже – так говорят – Ян Хёффер, директор, чей французский словно сшит на заказ, как его костюмы. Но вернемся к нашей теме: Кредитный банк – и это не подлежит сомнению – институт с почти неограниченной ликвидностью, заслуживающий всякого доверия. Стеклянная дверь поддалась, и Маркус Меринг вошел внутрь.

Он был клиентом банка уже много лет, и поэтому роскошь его не ослепила. И все-таки он устремился к окошку, нервно теребя узел галстука и суетливо оглядываясь по сторонам. Что я здесь делаю? Что, черт побери, я делаю?…

По всей вероятности, произошла еще одна случайность: молодая девица, двадцати семи лет, умная и честолюбивая, всякий раз поджидавшая его на этом месте и имевшая некоторое представление о его истинном финансовом положении, лежала дома в постели. Три дня назад ее свалил грипп (о, эта изменчивая погода, коварный дождь, холод) и будет мучить наверняка еще неделю. Ее замещала симпатичная двадцатидвухлетняя девушка, сама простота. Она подняла свои переливающиеся зеленые глаза на Маркуса.

– Я, – Маркус откашлялся, – хотел бы закрыть счет.

– Да, пожалуйста. – Очевидно, девушка работала в банке совсем недавно и еще не знала, что в ответ на подобную просьбу нужно изобразить растерянность. – Номер вашего счета? И, будьте добры, покажите ваш паспорт…

Маркус посмотрел на карточку, сверил номер и положил паспорт на мраморную стойку. Девушка мило улыбнулась, ее пальцы заплясали по клавиатуре – и вдруг она приняла серьезный вид.

– Вы действительно хотите… все снять?

Сердце Маркуса Меринга стучало все громче и громче, биение наполняло грудь, подступало к горлу, начинала трещать голова. Он кивнул.

– Совершенно верно. Наличными, если можно. Девушка растерянно посмотрела на него, потом на монитор, потом снова на него.

– Простите, вы не могли бы секундочку подождать? – Она встала и поспешно удалилась.