Огонь желания - [30]

– Довольно! – крикнул Луис, словно выходя из оцепенения. – Пора отправляться. Седлайте лошадей и снаряжайте мула. Женщина и ребенок поедут с нами, пока я не решу, что с ними делать дальше.

Судя по всему, главарь не полностью владел ситуацией. Он обладал властью, дававшей ему право командовать остальными, но в голове его не было ясности. Английские офицеры, французское послание для английского генерала, знатная леди и ее дочь, ночующие в пещере с вином, – все это как-то плохо укладывалось в голове и могло озадачить кого угодно.

Через четверть часа лошади были оседланы, а мул снаряжен. Мужчины взвалили еще на бедное животное и бочонок с вином, но Луис, надо отдать ему должное, не позволил своим людям напиться прямо здесь.

Адам решил: пусть думают, что он – французский шпион, а Каролина – его любовница, сейчас им все равно ничего не докажешь. Выбора нет – придется идти вместе с этими испанцами, чтобы с Хокинсом ничего плохого не случилось. Он обязательно что-нибудь придумает. Впрочем, наверняка, тот должен быть где-то недалеко, и, скорее всего, он отправился вслед за ними.

Каролина по-прежнему сохраняла презрительную мину на своем лице и не смотрела на Дьюарда, всем своим видом давая понять, что мало знакома с ним, и что он является всего лишь ее сопровождающим.

Ее манеры произвели впечатление на Луиса, и он позволил ей оседлать свою лошадь, посадив перед собой Эмили.

Девочка смотрела на все происходящее вокруг широко раскрытыми глазами, но не проронила ни слова. За месяцы, проведенные в Испании, она научилась многому, в том числе, и добродетели молчания. Поймав на себе ее взгляд, Адам подмигнул ей, и девочка ответила слабой улыбкой.

Трудно было сказать, как долго они шли. Более часа. А то и все два. Из-за мула, плохо подчинявшегося командам мальчика, и из-за того, что Педро и Карлос ехали на чужих лошадях и чувствовали себя в седле неловко, продвижение вперед было чересчур медленным.

Уже совсем рассвело, когда серым прохладным утром путники, поднявшись в гору и затем снова спустившись в узкую долину, пересекаемую небольшой речкой, оказались на месте.

«Должно быть, это лагерь герильерос», – подумал Адам.

– Хола![3] – крикнул Луис.

Его встретили полдюжины мужчин, вышедшие неожиданно из-за деревьев. При виде лошадей и мула, к спине которого был привязан бочонок с вином, глаза встречавших расширились.

Луис обвел взглядом лица собравшихся.

– А где Хоакин?

Здоровяк, на вид постарше всех остальных, растолкал приятелей и вышел вперед.

– Да, Луис, ты припозднился.

– Верно, – ответил тот, расплывшись в широкой улыбке. – Я опоздал, но зато привел лошадей, отличного мула и еще привез бочку вина, чтобы все смогли немного согреться.

Хоакин прищурился, заметив женщину на маленькой лошади и мужчину со связанными за спиной руками, которого толкал вперед Мигель.

– Пленники? Ты, безмозглый болван, зачем нам нужны пленники?

Луис спешился, приказал мальчику привязать Барона и, подойдя уверенной поступью к своему недовольному товарищу, отвел его к берегу речки, где они заговорили вполголоса.

Адам внимательно следил за Хоакином: тот, должно быть, являлся лидером всей группы и, если повезет, окажется умнее Луиса. Да, но с другой стороны, если он умеет читать, то письмо от Леко сослужит плохую службу.

Хоакин мельком взглянул на Адама и покачал головой. Луис отдал ему бумаги, и тот начал их задумчиво просматривать. Затем повернулся и решительно направился к пленнику, который терпеливо ожидал своей участи, постоянно слыша за своей спиной тяжелое дыхание Мигеля.

– Как вы назвали себя, сеньор?

– Простите, сеньор, но в наше время называть себя опасно.

Хоакин уставился на него.

– В наших местах имя несет опасность, если оно французское. Вы – француз, сеньор?

– Я – англичанин.

– Это вы так утверждаете! Англичанин, который держит путь во Френеду, с посланием для великого Веллингтона.

– Да, я держу путь во Френеду. Но все остальное – ложь. – Услышав это, Хоакин поднял брови, но Адам продолжал: – Все это было сказано с одной целью, чтобы защитить леди. В тот момент Луис еще не знал о ее существовании.

– Да? И чем же вы занимаетесь в нашей стране?

– Я разыскивал сеньору Раули, уехавшую в Аскуэру под Бургосом к раненому мужу, который был оставлен там отступавшими англичанами. И теперь мне необходимо доставить сеньору вместе с ее ребенком в безопасное место. Этим я и занимался до тех пор, пока ваши люди не захватили нас. Заметьте, при мне даже не было оружия.

Паутина морщин вокруг глаз Хоакина сделалась гуще. Он окинул задумчивым взглядом Каролину, прямо сидевшую в седле, без тени страха в глазах.

– Ты хочешь меня уверить, что женщина сама отправилась в гору Бургоса зимой? Да еще с маленьким ребенком?

Адам лишь пожал плечами.

– Бог знает, какая страсть ею руководила.

На лице испанца появилась, но тут же исчезла слабая улыбка.

– Мне приходилось видеть англичанок следовавших за своими мужьями во время маневров. Но ты говоришь, эта женщина прибыла в Аскуэру одна, и ты нашел ее там после того, как она своего мужа…

– Похоронила, – подхватил Адам.

– Вот именно. Ты рассказываешь удивительные истории, незнакомец. Да к тому же ты утверждаешь, будто сам – англичанин, но внешность твоя выдает тебя. Да еще ты везешь… – Тут Хоакин достал из кармана один из документов Адама и помахал им перед носом пленника. – Ты везешь с собой письмо с подписью полковника Леко. А сейчас Леко находится в Саламанке с генералом Вилатом. Что я должен думать? Я должен верить тебе или этому?