— Он сюда летит? — пораженно спросил кто-то у меня за спиной тоненьким фальцетом. — Сюда же?!
— Что за глупости ты несешь? — осадил его более спокойный товарищ. — Короля, небось, ищет, чтобы поквитаться. Драконы, они ж звери мстительные, а этот еще и умирает. Да для него сейчас единственная цель — отомстить тому, кто его разбудил.
— Как же много вы, оказывается, про драконов знаете, — не сдержавшись, фыркнула я. Поворачиваться к знатоку не спешила, следила за драконом, потому что да, кажется, он и правда летел сюда.
— Уж побольше твоего, — с достоинством ответили мне, — в молодости я изучил всю имеющуюся в библиотеке информацию, касающуюся данного вида.
То есть легенды, мифы и сказания… Да уж, эксперт, мнению которого стоило доверять.
— Ох… — сдавленно прошептал фальцет. Дракон, миновав стену, где, вероятно, до сих пор находился король, уверенно летел к нам… ну, как уверенно? Периодически срываясь вниз и забирая то в одну, то в другую сторону. Он летел из последних сил.
— И правда, сюда летит, — вмиг растеряв всю свою солидность, прохрипел знаток драконов.
К дверям лифта, оттолкнув с дороги застывшего знатока, бородатый бросился первым, пока никто еще не успел осознать опасность и среагировать.
Лязгнула железная дверь, зажужжал механизм, заглушаемый ругательствами тех, кто оказался менее расторопным. Ждать никого бородатый не стал, спасаясь в одиночестве.
Другого способа покинуть площадку не было.
— Говорил я, не нужно лестницу заделывать. Так разве меня кто-нибудь слушал? Надобности в ней больше нет, смотри ж ты, — в сердцах пнул решетку шахты знаток драконов, сплюнув под ноги.
— Нас всех сожрут, — простонал фальцет.
— В тебе же одни кости, чем ты можешь привлечь дракона? — огрызнулся перепуганный толстячок, утирая рукавом белой мантии испарину со лба.
Я молчала, не в силах поверить в то, что все это происходит на самом деле. Так же не бывает. Да, есть маги, есть чудища вроде морских ведьм или горных вьернов… Или, вот, например, Полуночный Барон — вот уж кто редкостное чудовище. Но дракон… Их же не существует! Они же всего лишь герои легенд!
Хриплое дыхание, шорох крыльев и поднятый ими ветер ознаменовали приближение ожившей легенды.
Тень легла на площадку, а вслед за ней на нее рухнул и дракон. На мгновение показалось, что он истратил все силы и просто упал, но вместо обессиленного чешуйчатого тела в белый мрамор площадки ударил огненный шар.
Фальцет медленно сполз по стене, сбегая в спасительный обморок от сошедшей с ума реальности, пухляш, теряя сознание, просто шлепнулся на плиты, остальные, вжимаясь в нагретую солнцем гладь стены, со смирением готовились принять свою участь.
Со смирением, но не всегда достойно: кто-то плакал и звал маму.
Огонь схлынул, скользнул по мрамору и опал по стене, просочившись между толстыми прутьями ограждения, а перед нами вместо дракона, пошатываясь, стоял мужчина. И свет заходящего солнца горел на его медных волосах.
Послышалось еще два глухих удара: найти спасение в обмороке решили немолодой библиотекарь и какой-то парень из рабочего квартала.
Мужчина пошатнулся, глухо зарычал, очень так… проникновенно, пристально разглядывая побледневшие лица. Остановился на мне, до костей пробирая горящим взглядом рыжих глаз.
Качнулся вперед и почти в то же мгновение оказался рядом, врезался в меня, чуть не раскатав по стене. Показалось или нет, но я расслышала его сдавленный, тихий стон.
Мои неверные друзья по несчастью бросились в разные стороны, желая оказаться от нас как можно дальше. На месте осталась лишь распластанная по стене я да обморочные неудачники.
— Эххеверис, — прошипел мне в лицо этот ужас, обдавая горячим дыханием. Мертвый язык, которого я никогда не знала, язык драконов и древних богов.
Не моргая и почти не дыша, я с ужасом смотрела в его глаза, не имея никакого понятия, что ему от меня надо.
— Эххеверис! — нетерпеливо и требовательно.
— Н-не понимаю, — прошептала срывающимся голосом, чувствуя, как слабеют колени. Я же сейчас просто возьму и свалюсь ему под ноги. Я же…
Дракон глухо зарычал, ткнувшись лбом в стену над моей головой, прерывисто выдохнул и мучительно, по слогам, будто это давалось ему с огромным трудом, произнес:
— При…ми.
Не сразу до меня дошло, что произнес он это не на мертвом языке. Понятнее, правда, все равно не стало.
— Прими, — прохрипел он, нависая надо мной. Черные длинные когти, заменявшие ему обычные человеческие ногти, проскрежетали по мрамору стены, — прими!
— Ч-что? — мой едва слышный шепот прошелся волной дрожи по телу этого ужаса.
С трудом удерживая себя на грани обморока, я с поразительной ясностью видела голодные горящие глаза, тонкие рыжие чешуйки на скулах, обнаженные в оскале клыки.
Медные спутанные волосы, рассыпанные по плечам, и старомодный камзол из черной ткани, вышитой красной сверкающей нитью, остались где-то там, далеко, в том безопасном мгновении, когда дракон еще стоял у самого края площадки и нас разделяло не меньше двадцати шагов…
— Прими! — и что-то звериное прорвалось в его голосе.
— Да я не понимаю что! — не обморок, так истерика, решила я, крепко сжимая дрожащие руки. Меня всю потряхивало, внутри разрастался неприятный холод. Все это было слишком.
