Огонь - [161]

Ванесса кивает. Может, это эгоистично, но ей ужасно не хочется туда идти.

— Правда, я все равно не понял, что с ней случилось, — говорит Вилле.

Ванесса отворачивается.

— Я тоже, — говорит она.

— Что будем делать, Несса? — мягко говорит Вилле.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Ванесса, хотя знает, что он имеет в виду.

— Я имею в виду нас с тобой.

Ванесса гладит пальцами холодную цепь качелей:

— Когда ты поговоришь с Элин?

Вилле тяжело вздыхает:

— Нужно выбрать правильный момент. Но ты-то чего хочешь? Ты будешь со мной?

И тут у Ванессы происходит озарение. Происходит против ее воли.

Она хочет верить Вилле. Она хочет верить в их общее будущее. Она хочет, чтобы в ее жизни было что-то прекрасное, а не только это дерьмо, и ужас, и смерть.

Но голос Линнеи настойчиво звучит в ее голове.

Ты знаешь, что он не может жить один.

Она смотрит на Вилле.

Ему нужен кто-то, кто будет за ним ухаживать.

Неожиданно для себя Ванесса понимает: дело не в том, что у Вилле изменился запах. У Вилле ничего не изменилось.

Изменилась она.

— То есть ты не хочешь разрывать с Элин, пока не получишь гарантий от меня? — спрашивает она.

Вид у Вилле растерянный, как будто он не понял вопроса.

— Ты не хочешь рисковать. Ты предпочитаешь оставаться с Элин, хотя ее не любишь. Ждешь, пока найдется кто-то другой.

— Что ты несешь?

— Ведь именно так было со мной, разве нет? Ты признался, что изменял мне, только тогда, когда Элин предложила тебе жить у нее.

— Чего ты на меня наезжаешь?

— Я говорю как есть.

Вилле хмыкнул.

— Я думал, ты меня любишь, — сказал он и отвернулся.

«Я тоже так думала», — хотелось сказать Ванессе.

Вместо этого она откинулась на качелях назад и стала смотреть в небо. Ей вспомнился урок классе в шестом или в седьмом, когда им рассказали, что Земля вращается со скоростью тысячи с лишним километров в час, и у Ванессы от этих слов закружилась голова.

Как быстро меняется наша жизнь. За короткое мгновение все может кардинально измениться. Может, это потому, что мы вместе с Землей находимся в постоянном движении, хотя сами этого не замечаем?

— Я не понимаю, о чем вообще речь, — говорит Вилле. — Ты что, меня проверяешь?

— Нет, — отвечает Ванесса. — Зачем?

Она снова смотрит на него. Она знает в нем абсолютно всё: лицо, тело, достоинства и недостатки. Однако сейчас видит его по-новому.

Им наверняка будет хорошо вместе. Пока он не встретит новую девушку. И то, что она наконец понимает это и не боится признать, меняет всё.

Она его больше не любит. Уже давно.

— Извини, — говорит Ванесса, — но у нас с тобой ничего не получится.

Вилле поднимается с качелей, его лицо искажено яростью.

— Значит, конец? Просто так, не из-за чего?

Ванессе хочется крикнуть, что конец наступил гораздо раньше, когда он за ее спиной начал трахаться с Элин, но у нее нет сил на эмоции. Да и зачем? Незачем. Она вычеркнула Вилле из своей жизни.

— Езжай домой, к Элин, — говорит Ванесса.

— Иди к черту!

Она смотрит, как Вилле садится в машину и, взвизгнув сцеплением, срывается с места. Прислушивается к себе. Пытается найти в душе страх, раскаяние или печаль.

Но находит только облегчение.

Она переводит взгляд на Мелвина, который затеял какую-то новую игру в песочнице.

Ванесса решает про себя, что нельзя связывать жизнь с человеком, от которого только и ждешь, чтобы он изменился. Она хочет, чтобы человек, которого она выберет, был достоин уважения, вдохновлял ее, понимал. Не соглашался с ней. Был требователен и помогал ей стать лучше. Чтобы с ним можно было смеяться, плакать и вместе открывать мир.

Конечно, было бы хорошо, если бы в придачу ко всему он еще был симпатичным.

Надо идти домой. Пора собираться на похороны.

Ванесса встает с качелей. И замирает.

Есть человек, который полностью соответствует такому описанию.

Ванесса вспомнила свое первое посещение «Хрустального грота».

Твоя настоящая любовь — не тот человек, про которого ты думаешь сейчас, а другой, но тоже известный тебе.

Чертова Мона.

76

Желтую вывеску давно сняли с фасада. Окна не занавешены, в комнатах не горит свет.

Дверь закрыта неплотно. Время от времени кто-нибудь выходит на улицу и выбрасывает в контейнер книги, цветы в горшках, мебель. Все на свалку.

В центре Энгельсфорса появился еще один брошенный офис, пустой и призрачный. Как будто никакого «ПЭ» никогда не существовало.

Ситуация с офисом как две капли воды напоминает ситуацию в городе. В разговорах жителей Энгельсфорса тоже есть пустые места и пропуски. Вызванные сильнейшим желанием уничтожить любые воспоминания о «ПЭ». После «катастрофы с электропроводкой» школа была несколько дней закрыта, и когда ее открыли снова, на шкафчиках уже не осталось наклеек с надписью «ПЭ».

Никто не упоминал имен Кристера и Хелены и не вспоминал о том, какое влияние они имели в городе. Впечатление было такое, будто про них все разом забыли.

Но до Линнеи иногда долетали мысли людей. Стыдливые. Испуганные.

Кристера и Хелену похоронили вчера, и проводить их в последний путь пришли всего несколько человек.

Никто не выяснял обстоятельств преступлений, совершенных ими и Оливией.

Родители Оливии заявили в полицию об исчезновении девушки, ее фотография была вывешена в Интернете. Линнея тоже не знала, где Оливия. Может, ее отвезли в какое-нибудь тайное убежище? Или она в усадьбе у Виктора и Александра? Жива ли она?