Огонь на солнце - [23]

— Да, наверно, — отвечал я несколько раздраженно. — Но это не твое дело.

— Простите меня, яа Сиди.

— Ладно. Сегодня я поеду на работу один. Кмузу и это не понравилось.

— Если вы возьмете автомобиль, — сказал он, — то как я смогу забрать вашу мать из отеля?

Я хитро улыбнулся:

— Портшез, повозка, запряженная быками, верблюжий караван — на твой выбор. Ты слуга, тебе и думать. До вечера!

На моем столе лежал еще один толстый конверт с купюрами. Видимо, кто-то из маленьких помощников Фридлендер Бея заходил ко мне в квартиру, пока я находился внизу. Я взял конверт, дипломат и вышел, пока Кмузу не пристал ко мне с новыми возражениями.

В моем дипломате по-прежнему лежала дискета с делом Абу Адиля. Я собирался почитать дело вчера вечером, но так и не выкроил времени. Хайяру и Шакнахаю, вероятно, дадут нагоняй, но мне было до лампочки. Что могут они сделать — застрелить меня, что ли?

Сначала я поехал в Будайен, оставил автомобиль на бульваре и зашел на Четвертой улице в магазин модификаторов. Небольшой магазин Лайлы представлял собой нечто среднее между мрачным игорным притоном и шумным баром для подростков-транссексуалов. Модди и дэдди в закромах Лайлы были покрыты слоем пыли и песка, там же нашли свою могилу многие поколения насекомых. Магазинчик непригляден, но товар в нем был добротным. В других можно было нарваться на бракованный, бесполезный и даже опасный товар. Я всегда чувствовал легкий выброс адреналина в кровь, когда подключал старинные и помятые Лайлины модди к своему мозгу.

Лайла была всегда (то есть постоянно!) «под напряжением», отчего поведение ее казалось весьма непривычным. Она здоровалась и прощалась с подвыванием, она взвывала от боли и от удовольствия, с завыванием обращалась к Аллаху. У Лайлы была высохшая черная кожа, вся, точно изюм, в морщинах, и растрепанные белые волосы. Долго я с ней не выдерживал. Тем утром она подключила модди, но я не мог угадать, какой именно. Иногда она казалась знаменитостью из европейско-американского фильма, иногда звездой голографии, иногда персонажем давно забытого романа или же самой Хани Пилар.

Но кем бы ни была Лайда, она всегда ныла. Больше от нее нечего было ожидать,

— Как дела, Лайла? — спросил я.

Тем утром в ее магазине стоял едкий запах аммиака. Она разбрызгивала по углам какую-то противную розовую жидкость из пластиковой бутыли. Не знаю зачем.

Лайла глянула на меня и улыбнулась загадочной чарующей улыбкой. Так смотрят, получив полное сексуальное удовлетворение либо порядочную дозу соннеина.

— Марид, — блаженно провыла она. Она подвывала, но это было безмятежное поскуливание.

— Я сегодня на работе и думал, что у тебя…

— Марид, сегодня утром ко мне пришла девочка и сказала: «Мама, нарциссы открыли глаза, и щеки роз зарделись! Почему ты не выйдешь и не посмотришь, как чудесно природа украсила все вокруг?»

— Лайла, не могла бы ты уделить мне минутку…

— А я ответила: «Дочка, то, что радует тебя, увянет в час, и что останется тебе? Лучше зайди ко мне, и мы вместе отправимся на поиски более совершенной красоты Аллаха, сотворившего эту весну». Лайла закончила свою маленькую проповедь и с упованием посмотрела на меня, выжидая, что я зааплодирую ей или упаду от просветления.

Я давно позабыл религиозный экстаз» Секс, наркотики и религиозный экстаз. В магазине Лайлы было много товара, и она лично определяла его качество. На каждом модди стояло ее персональное клеймо качества.

— Можно с тобой поговорить, Лайла?

Она посмотрела на меня, покачиваясь. Медленно подняла тощую руку и отключила модди. Пару минут моргала, и ее томная улыбка исчезла.

— Хочешь купить что-нибудь, Марид? — спросила она своим пронзительным голосом.

Лайла очень долго жила на свете; ходил слух, что она ребенком видела, как имамы закладывали основание стен Будайена. Но в модди она разбиралась больше, чем кто-либо, и особенно в своих, старых и давно снятых с производства. Думаю, у Лайлы был один из первых экспериментальных имплантатов, потому что с тех пор ее мозг ни разу не функционировал правильно. Беспорядочно пользуясь им, она, вероятно, лет сто назад сожгла всё свое серое вещество. Лайла выдержала пытку, которая превратила бы в бестолкового дурака любого другого. Вероятно, у нее была крепкая мозговая оболочка, которая защищала ее мозг от влияния извне. Любого влияния.

Я начал опять:

— Сегодня я на работе и хотел бы попросить у тебя основной модификатор полицейского.

— Пожалуйста. У меня есть все.

Она проковыляла к полке в глубине магазинчика и пошарила там. На полке была надпись: «Пруссия. Польша. Брюландия». Надпись не соответствовала содержимому полки; Лайла купила этот шкафчик вместе с потертыми ярлыками где-то в другом магазине, давно прекратившем свое существование.

Через несколько секунд она выпрямилась, протягивая мне два модди в помятой обертке.

— Вот то, что тебе нужно, — сказала Лайла. Один был бледно-голубой Полный Караульный

Набор модификаторов, его часто носили новички-полицейские. Это был неплохой поведенческий основательный комплекс, включавший в себя всевозможные ситуации. Я прикинул, что с модди Придирчивой Мамаши, который всучил мне Халф-Хадж, и с Полным Караульным я буду в полной безопасности.