Огонь любви, огонь разлуки - [77]
– Вам не страшно бродить по трущобам?
– Страшно там жить, – серьезно, без капли кокетства сказала Ирэн. – А репортажики… Пф! Вот у меня есть знакомая фельдшерица, живет в Гороховом, к ней весь Сенной бегает лечиться – вот это, доложу я вам, действительно героиня! Сутками возиться с коростой, гнойными язвами, сифилисом, отмороженными пальцами… Вот чего бы я никогда в жизни не смогла! Когда я писала очерк о Марии Тихоновне, то полдня просидела в ее кабинете, наблюдая, – и дважды лишалась чувств! Представляете, это я-то! Как институтка! А она с этим работает каждый день, вот что ужасно… Но я, видит бог, добьюсь от властей решительных действий! Пора уже, наконец, раскидать по камешку эти вонючие дебри в середине города…
Владимир в глубине души был уверен, что никакие репортажи и статьи, даже блестяще написанные, не заставят городские власти разобрать трущобы: слишком много народу заинтересовано в их сохранении, слишком крупные взятки даются и слишком медленно проворачиваются любые новые начинания в генерал-губернаторских приемных. Но разочаровывать юную подвижницу Черменский не решился.
Неожиданно он заметил, что Ирэн внимательно смотрит на карман его куртки, откуда высовывался край кожаной записной книжки с вложенным в нее карандашом. Заметив, что Владимир перехватил ее взгляд, девушка без тени смущения улыбнулась:
– Ба-а-а! Мы с вами, кажется, коллеги?
– Я дилетант, Ирина Станиславовна, – усмехнулся Черменский. – Было дело, печатался как-то ради денег, но с тех пор много воды утекло.
– О чем писали? – поинтересовалась Ирэн, в черных глазах которой зажегся острый огонек.
– О разном… – уклонился Владимир. И, не желая продолжать разговор о собственных приключениях, обратился к Северьяну с Ванькой, уже давно перешедших на подозрительный шепот: – Эй, золотая рота! Северьян! Вы о чем там совещаетесь?
Северьян повернулся – и по его сумрачной физиономии Черменский понял, что разговор велся вполне серьезный.
– Владимир Дмитрич, – глядя прямо в лицо другу, медленно произнес он. – Вы как знаете, а только я уж решил. Спалю я ночью этого Андрей Кирилыча.
– Как – спалишь? – не сразу понял Владимир.
– По-тихому. Красного петуха под крышу пущу – и все. Будет вперед знать, как сирот забижать… и младенцев им делать.
– Послушай, но… – начал Владимир. И умолк, вдруг поняв, что ему не хочется ни спорить с Северьяном, ни привычно удерживать его от очередной авантюры. К тому же сидящий напротив Ванька смотрел на Северьяна с такой отчаянной надеждой в черных, как у Маши, глазах и так счастливо переглядывался с Наташкой, что Владимир подумал: разочарование этих двоих в случае отказа Северьяна от своих намерений будет огромным.
– Но… Как мы с тобой это провернем?
– Да долго ли умеючи-то, ваша милость… – По широкой ухмылке Северьяна было заметно, что он полностью оценил это «мы с тобой». – Я еще утром посмотрел, там как раз за евонной лавкой овражек небольшой, весь рогозом зарос. Ежели из этого овражка по потемкам подобраться да петушка запустить, никто и не заметит. Как всегда: я делаю, вы на шухере…
– Там полон дом народу, – озабоченно напомнил Черменский. – Подмастерья, ученики, женщины… Не дай бог, кто-нибудь не успеет выбраться!
– Ну, можно и крикнуть… Проснутся, повыскочут…
– Может быть, лучше днем?..
– Тогда ничего не выйдет, – упрямо мотнул головой Северьян. – Днем схватятся быстро, потушат, а что на пустяк силы тратить? Нет, Владимир Дмитрич, ночью – оно вернее. С божьей помощью и лавка, и дом в угольки перекинутся. Я б еще и вдовы майорской, Мерцаловой, хатку бы подпалил. Для надежности. Чтоб этому ироду вовсе зимовать негде было. Богадельня при монастыре за счастье станет, зуб даю!
Владимир видел, что друг немного рисуется, но не спешил окорачивать его: Ванька и Наташка смотрели на Северьяна с таким восхищением, что вмешиваться было бы просто свинством. Оставалось только согласиться:
– Ну, гляди… Загремим в полицию – так вместе.
– Ой, дяденьки, не надо в полицию-ю… – вдруг заблажила почтительно молчавшая до сих пор Наташка. – Что с Ванькой-то станется, ежели вы и Андрей Кирилыча спалите, и сами погорите?..
– Обещаю, милая, что в таком случае я вас не оставлю, – неожиданно послышался звонкий, веселый голос, и Ирэн, о которой все забыли, с негромким смехом облокотилась обоими локтями на стол. – Как хотите, господа, а я иду с вами! Бог свидетель, это же будет сенсация! Если повезет, успею прямо ночью сдать в набор! Вас, надеюсь, не затруднит устроить поджог пораньше? Кстати, а кто этот Андрей Кирилыч? Совратитель малолетней прислуги? И какое отношение он имеет к этим молодым людям?
Владимир и Северьян, застигнутые врасплох, переглянулись. А затем Северьян хлопнул себя по коленям и расхохотался на все заведение:
– От сколько на свете живу – таких барышнев не встречал! Владимир Дмитрич, вы им чичас расскажите, что сами захочете, и пусть с нами идет! Ладно уж, за ради ейных черных глаз все до полуночи обтяпаю!
Спустившаяся на Петербург ночь была холодной и ветреной: к радости Северьяна, уверявшего, что ветер огню хорошая помощь. По тревожному, еще желтому на западе небу мчались черные длинные клочья. Над Адмиралтейством вставала ущербная луна, почти не видимая за набегающими облаками. Со стороны залива поднималась большая дождевая туча.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Безумные выходки, разудалые кутежи и скандальные романы неистового русского князя Волконского буквально сотрясали Париж, самые эффектные красавицы света и полусвета боролись за право привлечь, хоть ненадолго, его внимание. Лишь одна женщина, юная и невинная танцовщица Локита, оставалась, казалось, холодна к ухаживаниям князя. И чем неприступнее держалась девушка, тем отчаяннее желал победить ее гордость и покорить ее сердце князь…
Фортуна, наконец, улыбнулась княжне Софье Астаховой. Именно здесь, во Франции, она стала пользоваться успехом у мужчин, да каким! Среди ее поклонников есть и русские, и галантные французы… Но для Сони главное сейчас другое — сама королева Франции Мария-Антуанетта решила прибегнуть к ее помощи. Подумать только! Иметь возможность путешествовать по Европе со всеми удобствами, в обществе красивого молодого человека, находясь при этом на полном обеспечении казны, — и за это всего лишь передать брату королевы, австрийскому эрцгерцогу, ее письмо.
Это — ЛЮБОВЬ, Любовь, не признающая законов, не ведающая преград. Это — ТАЙНЫ и ПРИКЛЮЧЕНИЯ. Тайны, разгадка которых сулит смертельную опасность, и приключения, грозящие в любую минуту оказаться роковыми. Это — СТРАСТЬ. Земная — и небесная, чувственная — и святая. Обжигающая, неистовая, пламенная страсть!!!
Они встретились в Ницце — венгерский граф, одержимый желанием отомстить злодею, чуть не сделавшему его калекой и похитившему возлюбленную, и юная русская княжна, безнадежно влюбленная в женатого человека. Презрев светские приличия, они решают вместе отправиться в опасное путешествие, преследуя каждый свои цели и не ведая, что от судьбы не убежать. А их судьба — быть вместе.
Она узнала его. Лицо этого человека невозможно забыть. Кьяра поклялась, что отомстит за сестру. Негодяй получит свое. Вот только… Сердце подсказывает, что душа его чиста. А сердце никогда ее не обманывало…
В библиотеке Кембриджского университета историк Клер Донован находит старинный дневник с шифрованными записями. Ей удается подобрать ключ к шифру, и она узнает, что дневник принадлежал женщине-врачу Анне Девлин, которая лечила придворных английского короля Карла Второго в тот самый период, когда в Лондоне произошла серия загадочных убийств. Жестокий убийца, имя которого так и осталось неизвестным, вырезал на телах жертв непонятные символы. Клер загорается идеей расшифровать дневник и раскрыть загадку давно забытых преступлений…Впервые на русском языке! От автора бестселлера «Письмо Россетти».
Семья Грешневых всегда была предметом пересудов уездных кумушек. Еще бы: генерал Грешнев привез с Кавказа красавицу черкешенку Фатиму и поселил ее у себя в доме. Она родила ему сына и трех дочерей, таких же ослепительно красивых, как сама. А потом ее нашли в реке, генерала – в собственной спальне с ножом в горле. С тех пор Грешневых словно кто-то проклял: беды валились на них одна за другой. Анна, Софья, Катерина… Как же молодым графиням избавиться от родового проклятья? Ведь они ни в чем не виноваты…Ранее книга издавалась под названием «Мы странно встретились».
Как жить, если нет надежды?Как жить, если нет любви?А если огонь любви горит в твоем сердце, но ты не можешь позволить ему разгореться, тяжело вдвойне.Анна Грешнева уверена, что ей никогда не избавиться от тягостной участи дамы полусвета и никогда не быть рядом с тем, кого она любит.Софья, ее сестра, тоже не считает себя вправе открыть свое сердце Владимиру Черменскому — купеческие содержанки не становятся дворянскими женами.И лишь Катерина пренебрегает условностями, живет так, как подсказывает душа, и — счастлива.Придет ли время, когда старшие сестры поймут, что это и есть единственно верный путь?